Облачный полк. Эдуард Веркин

сейчас в кино можно снимать.

      Вовка бережно закрывает дверцы.

      – Это наш родовой буфет? – спрашивает Вовка.

      – Да, – отвечаю я.

      Это, конечно, вранье, но знаю про это только я. Так что, это уже наш родовой буфет. Его купил еще мой дедушка сразу после Крымской войны.

      – Отличная вещь, лак как вчера положили, – Вовка стряхивает прилипший к буфету пенопласт. – Папка рассказывал, как он вырезал звездочку, а ты его выпорол. На левой дверце… А, вон она!

      Вовка находит накорябанную звездочку, разглядывает ее неодобрительно.

      Вовка любит старинные вещи, мимо «Антиквара» никогда не проходит. Вместе лезем в подвал, под подкову, под колокольчик. Я сижу на раритетной чугунной скамейке, Вовка бродит по рядам, разглядывает значки, велосипедные фонари, наборы аптекарских гирек, дореволюционные будильники – все то, что валяется в изобилии на каждом чердаке от Москвы до Владивостока. Листает старые альбомы, рассматривая через лупу желтые фотографии незнакомок, щупает открытки. Кажется, на день рождения он просил у отца металлоискатель. А тот подарил ему коньки. Профессиональные, из какой-то там особой стали, ею можно трубы рубить. Зачем коньками рубить трубы?

      – Сундук мы в прошлый раз так и не открыли, не успели. Давай сегодня, а?

      Вовка снимает со стены связку, начинает подбирать ключ: постукивает по замку, некоторые ключи разглядывает пристально, в другие свистит.

      – И что же вы там читаете? – спрашиваю я.

      – А, всякое… – Вовка пробует очередной ключ. – Про выживание разное, про мутантов… Про краеведение. Но это я только, остальные это не очень любят, конечно.

      – А про оружие в краеведческих книгах написано? – улыбаюсь я.

      – Не, в краеведческих про краеведение. Почему реки так называются, где раньше дороги проходили, про монастыри. А оружие – это где про ядерную войну.

      – Про ядерную войну?

      – Угу.

      Вовка подбирает ключ, замок щелкает, Вовка отскакивает, настороженно смотрит на меня.

      – Сундук, – говорю я. – Еще твоему… прапрадеду принадлежал. Он его сам, кажется, и сделал.

      – Обычный? – подозрительно спрашивает Вовка.

      – Самый что ни на есть.

      – Ага… Я читал, есть такие сундуки… Хитрые. Сундуки-убийцы, короче. Ты его открываешь, а оттуда стрела отравленная. Или дротик. Или механический скорпион. Мера предосторожности от кладоискателей. Так вот.

      – Этот без дротика, – уверяю я.

      Вовка возвращается к сундуку, подцепляет за ручки крышку, толчком, по-штангистски, выбрасывает ее вверх, откидывает к стене.

      – Ого!!!

      Вовка произносит это «ого» с таким восхищением, что у меня возникает подозрение, что содержимое сундука каким-то чудом подменили, и теперь вместо старого барахла там лежат каперские сокровища.

      – Да…

      Он вытирает руки о штаны и достает из сундука ремень.

      – Твой?

      – Кажется…

      – Военный?

      – Ага.

      На самом деле, ремень не военный, им я обзавелся уже сильно после. Не могу понять, отчего не выкинул… Хотя раньше вообще мало вещей выкидывали.

      – Со