Знак. Кристина Олеговна Вдовкина

сжимается. Что-то словно обхватывает мою шею, пригвоздив к земле. Покалывание в кончиках пальцах. Мне страшно.

      Смотрю в центр поляны на мужчину, в уже знакомой мне маске птицы. Он хрипит. Просто, издает этот странный звук, что заполняет все пространство вокруг, превращаясь в шум.

      Кристин пропала. На её месте стоит другая девушка, задыхаясь от боли и нехватки кислорода. Она дергается, бросая на меня отчаянный взгляд и сознание вспыхивает. Это я. Я заняла место Кристин, позволяя сдавить свое горло.

      Судорожно тру шею, хватая пальцами воздух, но другая я… Она задыхается в спазмах, не в силах глотнут и капли кислорода. Сражается, когда Птица отрывает её от земли, поднимая в воздух.

      Меня тянет вверх, и я корчусь от боли. Дергаю ногами, но не могу коснуться земли. Время уходит. Каждый капилляр взрывается в моем мозгу. На грани смерти я отворачиваюсь от убийцы в центре поляны, цепляя взглядом кучу зеркал. Они все также окружают Птицу, и каждое мое отражение задыхаются, вися в воздухе… смотрят в глаза убийцы в последний раз. Задыхаются, синея. И умирают.

      Я умираю.

      […]

      – Алекс, – кто-то сжал мои плечи, – Алекс, проснись.

      Раскрыла слипшиеся глаза и закрыла их обратно, щурясь от яркого света. Мы все еще в приемном покое. Черт.

      Голос Дилана раздался где-то над ухом:

      – Вот ты и проснулась.

      Протерла глаза, веки которых будто налились свинцом. В голове тоже свинец. С каждым движением мозг словно перекатывался по черепу, больно ударяясь о его стенки. Прижалась головой к стене, устроившись удобнее на лавочке.

      Перевела усталый взгляд на О’Коннелла.

      – Ты не знаешь, когда приедет мама Кристин? – парень упал рядом со мной и протянул мне стакан с кофе.

      – Скоро должна, – посмотрела на время, отвечая, – она больше не звонила мне, но скоро должна.

      – Хорошо.

      – А где Люк? – я отпила немного горячего напитка, после чего подняла глаза на Дилана. Он ударил кулаком о кулак. Нахмурился:

      – На счет этого, – начал он вяло, – Пока ты спала, мы с Люком все обговорили и решили, что рассказывать всем о Птице не стоит.

      Я поджала губы, не понимая:

      – Но почему?

      – Потому что у нас мало информации, по ней полиция не выйдет на Птицу, но вытрясет из нас всю дурь.

      – Вы с ума сошли? А кто если не полиция выйдет на него, – прорычала я, – думаешь, я хочу, чтобы в следующий раз сбили кого-то из вас?

      – Тогда придется все рассказать, понимаешь? И я сейчас не только о Птице. Если в аварии с Джоном виноват я, то в ее сокрытии уже мы с Люком. Это статья, Алекс.

      – А если не говорить об аварии, – запинаясь, произнесла я, – мы можем рассказать только о звонке и Кристин.

      – Нет. Это будет слишком подозрительно. Зачем звонить и предупреждать об убийстве? Чтобы мы смогли его остановить. В таком случае, какая от этого выгода Птице. Почему он выбрал Кристин? Да хотя бы, как мы ее нашли, Алекс. – в резком голосе звучали нотки пронзительности, –