Тонги. Игорь Скурча

за ветку, особо не дергаясь, что бы не засасывало.

      Немецкие танки расположились на возвышенностях среди деревьев и били прямой наводкой. Соломон был реалист, в ад не верил, но тогда он его увидел и ощутил в полной мере. Его контузило, но не убило. И с этой контузией, первой для него меткой войны, осевшей глухотой в правом ухе, он и пережил все впоследствии свалившиеся на него невзгоды. Такой вот получил тогда оберег.

      *

      Танки через некоторое время ушли. Из болот тогда повыползали убережённые вояки – черти не иначе, обтрёпанные и полуживые. Поняв, что немцы и, что особо важно, заградительные СМЕРШ-отряды ушли вглубь советской территории, разрозненные группки тоже осторожно направились на восток.

      В сёлах у гражданских переодевались, подкармливались и шли, шли. Через месяц добрались до Киева. Тут уже вовсю хозяйничали фрицы и пуще всех полицаи, ушлые по солдатским душам. «А ну-ка скажи «паляныця»!» и всё! – те, кто не местные, а бойцы, скинувшие погоны, выкупались враз.

      *

      Фильтрационный лагерь под Луцком к концу лета 1941 разросся до 10 тыс. пленных. Теснота, холод, голод, постоянные побои. Солдат секли плетьми. Многие обделывались, смрад и вонь стояли неимоверные. Болото, в котором Соломона контузило не казалось уже тем Адом.

      Впрочем о прошлом думать и сожалеть не приходилось. А о будущем – тем паче. Наступала ночь и ты вырубался, где лежал, сидел или стоял. Утро и день считался удачным, если за ними для тебя наступали новые утро и день.

      Фильтровали без особых сантиментов: евреи, коммунисты – в расход. Эти сведения и выбивали поркой. У остальных был шанс в служении Рейху. Если, конечно, спросят. Если успеешь ответить

      В сентябре пошла холера. Через месяц выкосила почти всех. Осталось человек семьсот.

      Соломон тоже заболел и просто ждал своей кончины: лежал и бредил от высокой температуры. Очнулся. Рай? Нет, реальность. Пришла медсестра, сделала укол. Госпиталь. Как так?

      Среди охранников лагеря оказался солдат, этнический немец, который служил в роте Соломона. Он узнал своего лейтенанта, с которым хоть и не дружил, но и не испытывал неприязни. Замолвил словечко перед начальством, и Соломон попал в больничную палату.

      Всё оказалось банально просто, хотя по сути являлось чудом.

      *

      После госпиталя – перемещение в Германию. Соломон стал частью программы по перевербовке вояк, педантично и целенаправленно отработанной: обучение немецкому языку, немецким же строевым и военным правилам. В начале 1942 года Соломон был включён в отряд «Белый Георг», грузинское национальное военно-полицейское подразделение, призванное наводить в Грузии порядок, в случае победы фашистов над СССР.

      Всё вышло так как вышло. Даже сейчас, спустя десятки лет, Соломон не видел возможности противиться той свершившейся череде событий.

      *

      На какое-то время наступило спокойствие. Пока с Закавказьем, да и со всеми Советами решались всё нарастающие проблемы, «Белый Георг» был направлен набираться опыта и сноровки в полицейском