Белое пятно. Сергей Алексеев

куда клонит, никак не поймешь, больно уж хитромудрый этот капитан.

      И почти у всех, с кем говорил, про Ерему спрашивал, похоже, поджидал его, однако сразу к себе не пригласил, а только через сутки, когда надо было готовиться в обратный путь.

      А Юлианов в начале надумал в душу проникнуть, но скрыть своего высокомерия не сумел, поэтому полез туда, как разбойник, с ухмылкой, словно с ножом в зубах.

      – Говорят, ты романтик, книги читаешь? И у тебя в каждой избушке – библиотека?

      – Читаю. – настороженно отозвался Ерема. – Если интересные.

      – А где берешь? У вас даже книжного магазина нет.

      – Через посылторг выписываю.

      Особист ждал чего-то другого, сначала разочаровался, однако блеснул хитроватым затаенным взором.

      – А еще, говорят, ты любишь на падающие звезды смотреть?

      Вот что бы тогда не отбрить его, сказать:

      – Говорят, в Москве кур доят, а петухи яйца несут.

      И далее бы вести разговор в том же духе, парируя язвительные нападки, но Ерема сразу набычился, спрятал глаза и почуял жар на лице. На самом-то деле он любил глядеть в звездное небо, считал его самым прекрасным явлением на земле, но об этом знать никто не знал, кроме близких, тем паче, заезжий особист.

      – Что на них смотреть? – пробурчал Ерема. – Падают, да и хрен с ними, значит, лишние на небе.

      Капитан от неожиданного сурового ответа даже челюстями лязгнул, погоны в звездах изогнул так, что они чуть не обсыпались. Однако лишь плечи воздел и никак более своего неудовольствия не выказал. Не теряя надежды, попытался зайти с другой романтической стороны.

      – Расскажи-ка мне, друг любезный, что у тебя в Германии приключилось? Когда в армии служил?

      – Ничего не приключилось. – пробубнил Ерема, презирая в себе тугодумие. – Отслужил срочную, пришел, работаю…

      – Тебя в сорок пятом призвали?

      – Ну да. В пятьдесят втором демобилизовали.

      – Семь лет срочной? Разве столько служат?

      – У меня не спрашивали сроков…

      – Тебе же хотели офицерское звание присвоить?

      – Хотели…

      Вопрос последовал наводящий и ядовитый:

      – Вместо этого из авиатехников перевели в аэродромную охрану? За что?

      – У командиров узнай. – совсем уже грубо и туповато заключил он. – По моему, так ни за что.

      – Узнал, – особист достал бумагу. – Может, сам скажешь? Для очистки совести? Хотя это дело прошлое, но наводит на вполне определенные размышления.

      У Еремы под бородой зачесалось – верный знак крайнего возмущения. А еще пока лодку смолил, так выпачкал смолой, слиплась, как мочало…

      – Я свою совесть ничем не замарал!

      – Тебя перевели в охрану за порочную связь с немкой! – рубанул капитан. – Понизили в должности и звании, из комсомола исключили. И благодари командиров, не посадили. Уволили задним числом…

      – Задницу они свою прикрывали! – огрызнулся Ерема. – Потому