Недетская сказка 1-2. Александр Николаевич Горин

не сердись, – сказала Ефросинья, кряхтя поднимаясь с подстилки.

      Через некоторое время, принеся еду в шатер, Ефросинья нашла там беспробудно спящего Федоса. Потолкав бесчувственное тело и даже залепив главарю увесистую пощечину, мельничиха бросилась к яме. Она помогла Ивану вылезти, кинув ему веревку, один конец которой привязала к врытому рядом столбу. А когда Ванька ступил на землю, то сделала попытку его обнять, прижав к прилично исхудавшей, но все еще большой груди.

      – Э, да у тебя материнские чувства проснулись? – послышался голос Насти.

      – Мы же соседи с Ванечкой, – виновато пролепетала Ефросинья.

      – Значит, так! Федоса нельзя оставлять в живых. Если он проснется, то нам несдобровать. Сон-трава хорошее снотворное, но она не убивает, а хотелось бы. Итак, кто это сделает? – грозно спросила Настя.

      – Я готов, но только в честном бою! Спящего и безоружного убить не смогу, – заявил Ванька, отводя глаза в сторону.

      – Ну а ты? – спросила коза, повернувшись к мельничихе. – Лиха повидала ты немало, поди, или у вас любовь была?

      Губы Ефросиньи задрожали и сжались кулаки:

      – За такую любовь я бы ему хрен отрезала и на пятаки порубила, но убить не смогу, хотя много раз собиралась. Может, свяжем да в яму кинем, пусть там сгниет, окаянный.

      – Хорошая мысль, но у меня есть другое предложение. За эту курчавую голову наверняка дадут много серебра, а везти его целиком будет сложно. Если хочешь получить солидное вознаграждение за то унижение и муки, которые ты перенесла, то отрежь ему башку, и дело с концом, – спокойно молвила Настя.

      Мысль о мешочке серебра поглотила вдову целиком, не оставив ни угрызений, ни сомнений, ни человечности. Постояв минуту и представив, сколько благ прольётся на неё из этого мешочка, мельничиха бросилась в шатер, схватила кинжал, который лежал рядом с Федосом, и всадила по рукоятку в ненавистную грудь. Когда она выдернула лезвие, из груди ударил фонтан крови, обрызгав лицо Ефросиньи, и она, не выдержав нервного потрясения, без чувств упала рядом с трупом своего мучителя. Иван и Настя, войдя в шатер, не сразу поняли, кто из двоих лежащих мертв.

      «– Придется тебе, Ваня, завершить это», – сказала Настя, – а труп потом отнесите за ограду, пусть зверьё пообедает.

      Иван представил кандера, которому отрубил голову, и подумал о том, что волчара не был кровожадней лежащего перед ним душегуба. Взяв кинжал, он отрезал бандиту голову и вышел из шатра.

      Уже не дурак

      Поиски награбленного бандой Федоса не увенчались успехом. Наскоро перекусив и забрав оставшуюся еду, топор и голову главаря, Иван, Ефросинья, конь и коза пошли к телеге. За поясом у Ваньки поблескивал благородной сталью кинжал, а под уздцы он вел великолепного жеребца, очевидно, размышляя о том, что сбылась еще одна мечта. Ефросинья, покинув территорию разбойничьего пристанища, ощутила необыкновенный прилив любви к свободной жизни, которой она заживет, получив мешок серебра. Не ясно только, о чем думала Настя, да ее никто и не спрашивал.

      Иван расчистил путь