Темная волна. Лучшее. Максим Кабир

счёту прикреплю.

      – Улыбку? Вот! А говорите, некогда шутить!

      – Чем закусывать будете? – строго спросила официантка. Олег смотрел на девушку поверх меню. Может, бывшая Жеки? Ладно, Жека придёт – проясним.

      Они выбрали закуски, и официантка поцокала на кухню.

      Игорёк плотоядно смотрел на её зад в фирменной юбке.

      – Хорошая, да?

      – Ты точно женат? – спросил Олег. – Или развёлся?

      – Не каркай!

      Олег примирительно поднял руки.

      – Понял. Годы идут, Игорёк стоит. Сколько малому стукнуло?

      – Двенадцать.

      – Ого! Скоро баб начнёт домой таскать.

      – Лучше в номера. С папой! – Игорёк хохотнул, плеснул в рюмки принесённую официанткой водку. На томно-запотевшем фужере вывел пальцем улыбающуюся рожицу. – Ну, за встречу!

      – Прозит!

      Они выпили и предались воспоминаниям. Как куролесили на турбазе по купленной мамой Олега путёвке; на базе отдыхали только семьи проектировщиков, часто с детьми, и банда-каре быстро заработала дурную славу: перевернули холодильник на общей кухне (искали закатившийся шарик для пинг-понга), горланили ночами напролёт у мангала, браконьерствовали сетями. Как помогали сливать Жеке бензин с рабочей машины (кажется, Жека тогда возил замдиректора отделения железной дороги), чтобы найти лавэ на обезвоживающие дискотеки; Олег и Игорёк покидали танцпол лишь под утро, если, конечно, Игорёк не срывался в разгар ночи с какой-нибудь кралей.

      – Что у тебя с головой? – с напускной серьёзностью спросил Игорёк.

      – А что с ней?

      – Парикмахер дядя Толик заболел?

      – А-а, и ты туда же.

      – Татуировки, пирсинг, генные модификации?

      – Присутствуют.

      – Ты это брось, – пожурил Игорёк, с волос которого можно было собрать тюбик геля.

      За столиком у окна пила вино женщина с большой грудью. Видимо, ждала кого-то. Вино в бокале было красным, губы грудастой постоялицы – бледно-розовыми, в креманке на подложке из взбитых сливок нежились огромные виноградины. Странно, что Игорёк игнорировал грудастую – официантка и в подмётки ей не годилась.

      Они снова выпивали и снова вспоминали. Песни под гитару на лавочке. Футбол двор на двор. Лапта. Тархун в автоматах с газировкой. Речка-вонючка Мухавец…

      Принесли жаркое и овощную нарезку. Графин опустел на две трети. Игорёк запивал пивом, Олег не рисковал – в голове приятно шумело.

      – У Жеки отец в прошлом году умер, сердце, – сказал Игорёк. – Жека поэтому в Брест и вернулся.

      – А до этого где был?

      – В Москве таксовал.

      – На похоронах был?

      Игорёк кивнул, с осуждением, как показалось Олегу.

      – Только я из наших и был. Каждый день к Жеке ездил, поддерживал, помогал.

      Олег запил грейпфрутовым соком, отвёл взгляд. За окнами шумел дождь. С баннера улыбался ослепший на оба глаза лже-врач. Олег всё-таки вчитался в рекламный текст: «Центр микрохирургии глаза». Вот те на…

      – Хорошо,