Чужестранка. Диана Гэблдон

легким шлепком, поднял свалившуюся с лошади попону, отряхнул от пыли и галантно протянул ее мне, чтобы я могла присесть.

      Тактично не упоминая неприятное происшествие, я уселась, налила Джейми эля, подала хлеб и сыр.

      Ел он очень сосредоточенно, а я почему-то вспомнила о его отсутствии на прошлом ужине в холле и спросила, почему он туда не пришел.

      – Проспал, – ответил он. – Я ушел спать сразу после того, как оставил вас в замке, и не просыпался до вчерашнего утра. После приема в холле я малость поработал, потом присел на вязанку сена отдохнуть перед обедом. – Он рассмеялся. – А проснулся нынче утром на том же месте из-за того, что лошадь подошла и начала хватать губами мое ухо.

      Отдых явно пошел ему на пользу: синяки, конечно, потемнели и стали заметнее, но кожа вокруг них имела здоровый цвет, а про аппетит и говорить не приходилось.

      Джейми съел все и даже, слегка послюнявив палец, собрал крошки хлеба с рубахи и отправил их в рот.

      – У вас отличный аппетит, – заметила я с улыбкой. – Думаю, проголодавшись, вы бы и траву стали есть.

      – Приходилось и траву есть, – ответил он совершенно серьезно. – Вкус у нее ничего, но насыщает она плохо.

      Я удивилась и решила, что он просто шутит.

      – Когда же это было? – спросила я.

      – Зимой в позапрошлом году. Я тогда жил без удобств… прямо в лесу… с другими парнями. Мы делали набеги на границу. Выпала нам неудачная неделя или даже больше недели, когда припасов у нас почти не оставалось. Перепадало понемножку овсянки от мелких арендаторов, но эти люди такие бедные, что у них и брать-то стыдно – им нечем поделиться. Конечно, они всегда что-нибудь подадут страннику, но если странников целых двадцать человек, это, пожалуй, неподъемно даже для горского гостеприимства. – Неожиданно он улыбнулся. – Вы когда-нибудь слышали… нет, откуда вам это знать? Я хотел спросить, знаете ли вы, как они молятся за столом?

      – Нет. И как же?

      Он откинул волосы со лба и прочитал нараспев:

      Быстро, быстро все за стол,

      Ешьте до отвала,

      Чтобы все ушло в живот,

      Не в суму попало. Аминь!

      – Что значит «не в суму»? – спросила я.

      Джейми похлопал рукой по споррану, висевшему спереди на поясе.

      – Очень просто: клади в брюхо, а в сумку не прячь.

      Он отыскал травинку с длинным стеблем и осторожным движением вытянул сердцевину из загрубевшей оболочки. Медленно покрутил травинку между пальцами, так что с колоска облетела пыльца.

      – Зима тогда выпала поздняя и мягкая, к счастью для нас, иначе бы мы не выжили. Мы ловили силками кроликов, но иногда приходилось есть дичь сырой, потому что огонь было не разжечь. Случалось и оленины отведать, но в те дни ничего не попадалось.

      Он перекусил стебелек. Я тоже вытянула себе травинку и пожевала кончик. Он оказался сладковато-кислый, но съедобная мягкая часть была длиной не больше дюйма. Нечего сказать, питательно…

      – Как