Не судьба. Алексей Анатольев

правильное решение: направлять для встреч с протестующими младших дипломатических сотрудников, в частности Юру, которым было поручено принимать письменные петиции и выслушивать устные антисоветские тирады, при этом оставаясь вежливыми и избегая дискуссий.

      Вместе с другими коллегами, уполномоченными разбираться с протестующими, Юре пришлось отложить другую работу и заниматься выслушиванием недовольных оккупацией Чехословакии. Он был очень польщён возложенной на него неожиданной миссией. Эмоции закипели в нём. Сочувствовать оккупированной Чехословакии и одновременно защищать официальную советскую позицию было непросто. С другой стороны, работа в МИДе СССР и особенно в посольстве постоянно требовала от Юры раздвоения личности. Вместе с тем, откровенно говоря, он почувствовал себя слегка напуганным, потому что невозможно предугадать поведение разозлённой толпы.

      Первыми примчались протестовать представители Социалистической партии Японии (社会党), теперь она именуется Социал-демократической (社会民主党). Они оказались вполне приличными: сделали хорошо составленное заявление, не содержавшее прямых нападок на советскую внешнюю политику, вручили письменный текст и удалились.

      Вторыми приехали представители правящей Либерально-демократической партии Японии (自由民主党). Тоже вполне корректная публика. Хорошо одетые, модно подстриженные, уверенные в себе. Хорошо составленный письменный протест, подготовленный, в отличие от протеста СПЯ, с правых позиций. Настоящая правящая элита.

      Третьими были японские коммунисты (共産党), протестовавшие уж очень подчёркнуто недружелюбно. Все они оказались нетипичными для японцев: карикатурно злыми, старомодно и небрежно одетыми, плохо выбритыми, небрежно подстриженными, хотя плохие японские парикмахерские надо ещё умудриться отыскать. Короче говоря, японская разновидность «пролетариев». Не углубляясь в перипетии непростых отношений между КПСС и КПЯ, отметим, что нередко позиция японских социалистов по отношению к КПСС была менее конфронтационной, нежели позиция КПЯ. Так было и на тот раз. Коммунистов тоже пришлось терпеливо выслушать. Они возмутились, посчитав служебное положение принявших их молодых дипломатических сотрудников посольства не соответствующим для встречи с их «высокопоставленной» делегацией, хотя со стороны КПЯ приехали протестовать лишь третьестепенные лица. Юра тогда подумал, что будь его воля, он просто не пустил бы в посольство делегацию японских коммуняк. Но тогда эта партия имела в Японии гораздо большее влияние и довольно многочисленные фракции в палате представителей и палате советников. В тексте коммунистического протеста преобладала свойственная всем коммунистам демагогическая лексика типа «грубое попрание устоявшихся норм общения между государствами социалистического лагеря», «разрушение чаяний народов мира, видевших в СССР стойкого защитника монолитного лагеря социализма»,