Отчет неодетого человека. Неприличные и другие рассказы. Александр Витальевич Спахов

размахивать или, не дай Бог, из окна по пьяни блеванет. Требуется человек знакомый, надежный, но и с эффектом волнующей новизны.

      Тут-то вовремя, как солнце над Японией и взошла кстати расставшаяся со вторым гражданским и, стало быть, открытая для предложений Ася Эф.

      – Имбирного чаю, пожалуйста, – обратилась Ася к величавому официанту: – без меда и в большой чайник. – Затем, запоздало согласовывая вопрос, повернулась к Протасову: – Правильно?

      – Да. И штрудель. – Кивнул Протасов и спросил в свою очередь: – Тебе-то что сладкого? Вишневый торт?

      – Пожалуй.

      Официант отчалил степенно, как ледокол. За окном пешеходы форсировали полноводный Цветной бульвар.

      Протасов залюбовался Асей, он только что разглядел её карминовые блестящие глаза. Не подозревая в них новых цветных линз в минус три, он не чувствовал себя обманутым. Ему захотелось быть с Асей, говорить про неё «моя Ася», знать какова она на вкус и запомнить запах. Захотелось её познать. Ася ему ожидалась мягкой, податливой и подвижной.

      – Тебе не надоела слякоть? – Протасов, разлил прохладный, видно путь ледокола обратно пролегал через полюс, чай и продолжил: – Махнем-ка на море, Ася.

      – На какое? – Ася оторвала взгляд от пешеходов за окном.

      – Как это «на какое»?. – Удивился Протасов: – На теплое.

      – Черное знаю, Желтое, Красное… Даже, Мертвое, но «Теплое»…

      Ася смотрела сквозь карминовые линзы с сомнением: приятен, респектабелен. Почти на двадцать лет старше. Разумно ли рассматривать кандидатом?.. Но это предложение про море…

      Раньше она была влюбчива. Мальчики, потом юноши, парни, молодые люди и, наконец, мужчины волновали и беспокоили. Любовь ей представлялась как в советском кино, когда люди строго обнимали друг друга, почти помпезно, соприкасались губами и под олицетворяющую вихрь в их душах, громкую музыку удалялись из кадра, словно космонавты на самую дальнюю планету. В её же жизни это случилась совсем не по кино. С нею вышло липко, нечисто и болезненно. Она оттягивала, страшилась, не хотела этого над собой. Он настаивал, проявлял силу, хватался, склонял…

      Потом она сидела на краю ванны и смотрела, ошеломлённая и несчастная, на густую бурую воду.

      На теплое море отправились ночным рейсом. Поспели к завтраку. Пахло горячим хлебом и счастьем. Их багаж нес немолодой мужчина похожий на пацана. В номере ветер трепал занавеску спутав её, должно быть, с флагом пиратского фрегата. Балдахин над кроватью выглядел многообещающе, как занавес в академическом театре перед премьерой.

      Ася посмотрела на кровать с тревогой. Другого спального места не имелось.

      В гостинице и на пляже пустынно. Весь комфорт и романтика только им. Пальмы шуршали, сосны склонялись к воде, а горы хмурились.

      Протасову здесь нравилось. Прекрасное место для трогательного романа. Он порассуждал с барменом о падении нравов, с поваром о приправах, а у швейцара выяснил куда бежать если цунами.

      Баранина