«Л» – значит люди (сборник). Сергей Лукьяненко

кровать, где безмятежно спал Тимми. Хороший мальчишка. Хоть и не роддер, но явно не дурак, похоже, ему немного осталось до знака самостоятельности… А у меня не проходит к нему настороженность.

      Вчера вечером, когда родители Тимми уже легли, а мы еще досматривали развлекательную программу по молодежному каналу, Игорь поинтересовался:

      – А где мы будем спать?

      Не отрываясь от экрана, где герой в сверкающем белом плаще крошил неизменным лазерным мечом исполинских тараканов, напевая при этом о цветах для своей любимой, Тимми сказал:

      – Кто-нибудь со мной, а двое – в соседней комнате.

      – Отлично, – бодро воскликнул Игорь. – Поболтаем перед сном.

      Я поймал его взгляд и сжал губы. Моему другу явно попала вожжа под хвост.

      – Да, – подчеркивая каждое слово, произнес я. – Ты же собирался рассказать Дэви про роддерские обычаи…

      Мы с Игорем напряженно смотрели друг на друга. Это было ничем не хуже разговора.

      «Ты против, Чинга?» «Конечно. Нечего дурить мальчишке голову». «Ерунда. Он будет наш».

      Обычно, если Игорь решил обратить кого-то в нашу веру, это не занимало много времени.

      – Тимми, покажи, куда идти. Спать хочется… – Я зевнул.

      – Тогда я тоже ложусь, – выбрался из кресла Тим.

      А Игорь усмехнулся и сказал слышимым лишь мне шепотом:

      – Он станет роддером.

      Не знаю, почему я восстал против этого. Никогда раньше мне и в голову не приходило мешать Игорю вербовать новеньких. Может, опять вмешалось ощущение непонятной опасности?..

      – Тимми… – тихонько позвал я.

      Откуда-то из глубины набросанных на соседнюю кровать пледов (кондиционер работал на полную мощность) вынырнула тонкая рука. Затем темноволосая голова.

      – Я ждал, пока ты проснешься, – с готовностью объяснил Тим. – Вы же вчера здорово устали.

      Я усмехнулся. Спросил:

      – Что, подъем?

      Тимми поморщился:

      – Холодно… Кто только придумал эту гадость – кондиционеры.

      – Кто только включает их в дождь… – в тон ему ответил я.

      Тимми заерзал в постели.

      – Знать бы, что на завтрак. Решили бы, стоит ли вставать.

      Я втянул свежий, профильтрованный кондиционером воздух. Еще, еще… Мокрая трава и веточки мяты под окном, комочек клубничной жвачки на тумбочке Тима… Подтекшие и плохо замытые следы вишневого варенья на подоконнике… Сластена… Да куда этому малышу в роддеры?! Еще один вдох… И слабая разноцветная струйка запахов из дверной щели.

      – Оладьи. С апельсиновым джемом, – задумчиво сказал я. – И горячий шоколад. Вставать будем?

      Тимми взглянул на меня веселыми и удивленными глазами:

      – Ты откуда знаешь?

      – Запах, – откровенно ответил я. – У меня хорошее обоняние, не зря прозвали Чингачгуком.

      Спорить Тим не стал. Вряд ли он подумал о том, какое обоняние способно различить запах пищи через два этажа и пять плотно закрытых дверей в вылизанной кондиционером