Ночные крылья. Человек в лабиринте. Роберт Силверберг

кивнула. Сервитор повел ее прочь.

      Мы еще немного постояли на пандусе. Летописец Базиль рассказывал о прошлом Роума. Я слушал, а Гормон всматривался в сгущавшуюся тьму. В конце концов у Летописца пересохло горло. Он извинился и величаво удалился. Несколько мгновений спустя во дворе под нами открылась дверь, и появилась Авлуэла. Она шла пошатываясь, как будто состояла в гильдии Сомнамбулистов, а не Воздухоплавателей. Она была голой под прозрачными одеждами, и в свете звезд ее хрупкое тело казалось призрачно-белым. Ее крылья были расправлены и медленно трепетали, словно в такт ударам сердца. Один Сервитор взял ее за локти. Казалось, ее толкали к дворцу, словно она была лишь призрачным подобием самой себя, а не настоящей женщиной.

      – Улетай, Авлуэла, улетай! – прорычал Гормон. – Беги отсюда, пока это возможно!

      Она скрылась в боковом входе во дворец.

      Гормон посмотрел на меня:

      – Она продала себя принцу, чтобы дать нам крышу над головой.

      – Похоже на то.

      – Я мог бы разнести в щепки этот дворец!

      – Ты ее любишь?

      – По-моему, это очевидно.

      – Успокойся, – посоветовал я. – Ты необычный человек, но все же Воздухоплавательница не для тебя. Особенно та, что делила ложе с принцем Роума.

      – Она идет к нему из моих рук.

      Я был сражен наповал его признанием:

      – Ты познал ее?

      – Не раз, – ответил он с печальной улыбкой. – В момент экстаза ее крылья дрожат, как листья в бурю.

      Чтобы не свалиться во двор, я схватился за перила пандуса. Звезды кружились над головой, старая луна и два ее спутника подпрыгивали и качались. Я был потрясен, хотя и не понимал причину своего состояния. Был ли это гнев на Гормона за то, что этот наглец осмелился нарушить букву закона? Или проявлением моих псевдоотцовских чувств к Авлуэле? Или же обыкновенная зависть к Гормону за то, что тот осмелился совершить грех, на который я не способен физически, хотя в душе желал его?

      – Они могут выжечь за это твой мозг, – сказал я. – Могут перемолоть твою душу. И вот теперь ты делаешь меня соучастником.

      – Что из этого? Принц повелевает и получает свое – но до него там побывали и другие. Я должен был сказать кому-то.

      – Хватит. Довольно.

      – Мы увидим ее снова?

      – Принцы быстро устают от своих женщин. Несколько дней, а может, даже всего одна ночь – и он вышвырнет ее за дверь. И тогда, думается мне, нам придется покинуть эту гостиницу, – вздохнул я. – По крайней мере, мы узнаем это через несколько ночей, хотя это и дольше, чем мы заслужили.

      – Куда ты пойдешь потом? – спросил Гормон.

      – Останусь еще некоторое время в Роуме.

      – Даже если тебе придется спать на улице? Похоже, здесь нет особого спроса на Наблюдателей.

      – Как-нибудь переживу, – ответил я. – А потом отправлюсь в Перрис.

      – Учиться у Летописцев?

      – Чтобы увидеть Перрис. А ты? Что тебе нужно в Роуме?

      – Авлуэла.

      – Довольно, хватит об этом!

      – Уговорил, –