Темные времена в академии. Ольга Романовская

ведьмы никому не нужны, зато амулеты пользуются спросом. Фальшиво улыбаться покупателям я научилась, врать тоже, не пропаду.

      Ара притихла. Прижав к голове уши, она жадно водила носом. Может, чувствовала магию? Ее здесь полно. Ничего, куплю ей ошейник с бляшкой, не тронут. Многие волшебники держали фамильяров, некоторые и вовсе карманными духами баловались.

      Ноги гудели – в стремлении к экономии я совсем забыла, что придется подыматься в горку.

      Интересно, где ректор-дракон держит моторную карету? По здешним лабиринтам на ней вряд ли проедешь, только кружным путем.

      Но вот в просвете улицы мелькнули башни академии. Ее возвели по всем правилам, позаботившись о безопасности местных жителей, то есть за чертой Меробейта. С тех пор кварталы разрослись и обступили обитель магов со всех сторон. Мальчишки то и дело пытались проникнуть на территорию, с тоской посматривая на раскидистые дубы, среди ветвей которых так удобно строить домики.

      – Я туда не хочу, – подала голос Ара.

      – Да ну? – Поставила вещи на ближайшую ступеньку и, подбоченившись, с прищуром уставилась на фамильяра. – А кто советовал принять приглашение?

      – Принять, а не жить там. – Когтистая лапа указала на ограду академии.

      – Одно предполагает другое, – мстительно заметила я и пригрозила: – Вот сдам тетке, мигом научишься молчать, когда не просят совета.

      Кошка попалась наглая, не зря дух выбрал ее тело:

      – Сама сначала научись. Я мужественно встала на твою защиту, но ты сама виновата, распалила дракона.

      – Я?

      От возмущения закончился воздух в легких. Выпучив глаза, уставилась на смевшую обвинять меня во всех грехах животину. А та продолжала:

      – А кто же? Ограничилась бы «спасибо» и «до свидания».

      Тяжело вздохнула. У Ары все просто, а у живых куча проблем. Объяснять долго, лучше прекратить бессмысленный разговор и подумать, что я скажу тетке. Следовало бы озаботиться этим раньше, ведь я не за хлебом вышла, а четыре года молчала. Если Патриция пошлет в дальние дали, пойму.

      Слова никак не находились. Робея, плелась к воротам, словно набедокурившая студентка. А ведь я давно взрослая, почему же не отпускает чувство вины? Наверное, потому, что тогда я поступила дурно: наорала, хлопнула дверью, не пожелала ничего объяснить. Со стороны казалось, девчонке вожжа под хвост попала. Откуда Патриции знать, почему я в пух и прах разругалась с прежним ректором. Я никому об этом не рассказывала, видимо, придется.

      Латунная табличка сияла. Если театр начинается с вешалки, то учебное заведение – с ворот. По случаю утра буднего дня они открыты. Нужно напустить на себя важный вид, шагать уверенно, тогда привратник не прицепится. А нет, таки пристал с вопросами.

      – К Патриции Мей, коменданту женского общежития.

      Раз промолчал, отправился дальше мести листья, тетя все еще царила среди хаоса вечеринок и постельного белья.

      Следуя стрелке указателя, свернула на пожелтевшую от листьев аллею. Сердце екало,