Космофауна. Зверь беглеца. Андрей Валерьевич Скоробогатов

прервал показ, и Егоров вздохнул. Он почти сразу понял: всё, что показывает и рассказывает Артемьев – не более чем грустная история о боевом прошлом, безвозвратно утраченном. Новоуральская Конфедерация у Леонида не была в списке самых любимых держав прошлого. Для многих она казалась символом раздробленности Сектора и воевала с Империей, которой Егоров служил.

      Но всегда грустно, когда нечто настолько огромное, серьёзное и сложное не используется по назначению, не важно – соперником или союзником.

      – Как ты знаешь, воинственная Конфедерация вышла из-под власти Протокола, проиграла войну Суздальской Империи в пятьсот шестьдесят седьмом и распалась. А корабль получил пробоину в районе нижнего принтонного бассейна, – подтвердил догадки капитан. – Долгое время крутился вокруг Качканара как полузаброшенный орбитальный посёлок, служила складом, орбитальной причальной станцией. В конце прошлого века был продан «Братьям Галактионовым Инкорпарейтед», отремонтирован, увеличен вдвое и переоборудован в сухогруз. Крупные бассейны снесли, оставили только пару малых, для ремонта челноков и бытовой техники. Сделали грузовой отсек… Да, мы перестали быть боевым кораблём, но сохранили всю иерархию.

      Егоров решил плавно переходить ближе к теме.

      – Я не думал, что корабль двухвековой давности в наших краях так хорошо мог сохраниться. Моей яхте уже шестьдесят лет, и она выглядит намного старше. Чьи вы сейчас?

      – Первые годы руду возили. Пару раз воду. Конструкции из Челябинска. Сейчас мы приписаны к Кунгурскому космоходству и везём лес в Великую Бессарабию. До этого им же песчаник возили. Они вторую планету-океан терраформируют, Балхаш. По новому маршруту идём, тут только недавно цепь из станций поставили. Раньше после Орска был тупик для больших судов.

      Артемьев остановился, выжидающе глядя на друга. Возможно, капитан ожидал расспросов, почему он, гражданин свободного Уральского Союза Планет, работает на соседнее авторитарное королевство, но Егоров лишних вопросов задавать не стал. Молча кивнул, пожав плечами. Большой бизнес, тем более строительный – тёмная штука. Словно предвидя ответ, капитан осторожно сказал:

      – Да, знаешь, я и сам не в восторге. Мне вообще эта раздробленность не нравится, да и края вокруг неспокойные. Станций Инспекции мало, слышал, корабли пропадают? Вот был бы весь флот в секторе едиными… Ладно, давай не об этом.

      – Сколько сейчас народу?

      – Тридцать шесть тысяч по переписи. В основном, пенсионеры, молодёжь уже вся съехала – работы сейчас мало. Правда, матросов и экспедиторов немного новых набрали.

      – Что за коренная народность? Московцы?

      – Гопники… Удивительные личности.

      Артемьев вдруг отвлёкся на ушную гарнитуру.

      – Да, сейчас посмотрю, – буркнул в микрофон, и махнул рукой, потом повернулся к Егорову. – Продолжим через десяток минут.

      Голопроекция распространилась на половину комнаты. Стены и соседние