Воровская правда. Евгений Сухов

– взял с тарелки тоненький ломтик солененького огурчика и громко вдохнул в себя ядреный дух. Потом выдвинул ящик стола, в котором лежал черный с полированной рукоятью «макаров», и стал ждать.

      Через несколько минут дверь отворилась, и охранники ввели в комнату пожилого худощавого мужчину. Черты его лица показались Беспалому знакомыми, а когда тот заговорил, полковник понял, что перед ним был не кто иной, как старый знакомый – вор-рецидивист Шельма.

      – Здравствуй, гражданин начальник! Неужели не признал бывшего кореша?

      Настоящее имя Шельмы было Афанасий, фамилия – Степанов. Он, как и Беспалый, тоже был из беспризорников и тоже когда-то состоял в кодле Муллы, которая потрошила карманы граждан на толкучках и рынках. Афанасий был старше Беспалого на два года и, прежде чем они познакомились, уже успел отсидеть шесть месяцев в колонии, где сошелся с матерыми уркаганами и перенял у них многие секреты воровского ремесла. Шельма был удачлив, как воровской бог, и хитроумен, как голодная лисица. Собственно, за это он и получил свое погоняло. Отчаянности ему было тоже не занимать, он тырил не только засаленные потертые кошельки с мелочью, но и золотишко в ювелирных магазинах. С Шельмой всегда было легко, он умел не унывать, знал огромное количество блатных песен и частенько в развлечение себе и на потеху базарной толпе исполнял под гитару воровской репертуар. А Мулла и Тишка, не теряя между тем времени, собирали в карманах зевак, ошарашенных звонкоголосым пением безымянного артиста, легкие рублики.

      Вот такой существовал у них подряд.

      – Шельма? – удивился Тимофей Егорович.

      – А то кто же? Вижу, что не сразу меня признал. А я ведь чувствовал, что нам еще придется встретиться. Вот, значит, как свидеться довелось.

      – Капитонов! – обратился Беспалый к старшему караула. – Выведи свою команду.

      – Товарищ полковник... так это же... не положено по инструкции. Приговор...

      – Я кому сказал – выйди вон! – Кулак полковника грозно стукнул по столу.

      Старший лейтенант Капитонов никогда не видел начальника колонии таким рассерженным. Даже во время прошлогоднего бунта зэков он казался куда более сдержанным.

      – Есть! – Капитонов пожал плечами и вышел, увлекая за собой в открытую дверь подчиненных.

      – Встретились... Жаль, что таким образом. За что же тебя под вышак подвели? Ведь ты же вор, а не мокрушник.

      – А ты что, Тимошка, дело мое не читал? – сощурился Шельма.

      – Признаюсь, не читал, – сказал Беспалый, усмехнувшись, добавил: – Чтобы потом не жалеть, в кого стрелять придется.

      – Хм... Так, стало быть, ты – палач?

      – Да.

      – Ты меня как – сразу пришьешь или все-таки стульчик предложишь? – невесело съехидничал вор.

      – Садись, – Беспалый показал на единственный стул, стоявший у стены.

      – Ну, спасибо! Ты всегда был гостеприимным. – Шельма охотно опустился на привинченный стул. – Спрашиваешь, за что под вышку попал? У государства