Воровская правда. Евгений Сухов

Да и как не поможет...

      – И сейчас все это надобно делать. Тогда, глядишь, совсем воровать перестали бы.

      Тимофей упирался, цеплялся за прохожих, но мужчина крепко держал его.

      – Ах ты, поганец! Ты еще кусаться будешь! – И он опять сильно ткнул Тимофея локтем в лицо.

      Тимоха почувствовал, как лопнула на губах кожа, и кровь липким неприятным соком брызнула на ворот рубашки.

      – Дяденька, отпусти! Не брал я твоих денег, это он мне кошелек сунул!.. Христом богом тебя прошу, помилуй меня! Никого у меня более не осталось, ни тятеньки, ни матушки, все от холеры померли!

      Мужчина уже выволок Тимоху из толпы и уверенно тащил его в милицейский участок.

      – На жалость, стервец, берешь! Только это тебе не поможет! У меня у самого шестеро детей, и всех кормить надо! Хотел их без гроша оставить! Гаденыш ты эдакий! У меня в милиции свояк работает, так он тебя упечет куда надо! – зло пообещал он.

      А еще через минуту базар загудел прежней размеренной жизнью – с бранью, матом, словесными перепалками, а на мужчину, волокущего с торга худенького подростка, уже никто не обращал внимания. Подумаешь, невидаль какая – вора поймали! Базар еще и не такое видывал.

      Милиция размещалась в подвале старого особняка. Из его окон были видны только ноги прохожих, да еще слышен был базарный гул. В этом же помещении размещалась временная тюрьма, где содержалось десятка два воров, терпеливо ожидающих небыстрого суда. Мужчина втащил Тимоху в дверь и с силой швырнул его с лестницы. Разбивая лицо, голову, колени, Тимоха скатился по деревянным ступеням прямо под ноги высокому парню в выцветшем галифе. Тот перешагнул через распластанное тело Тимофея и хмуро поинтересовался:

      – Еще один вор?

      – А то как же! От горшка два вершка, а уже ворует! Пороть бы их прилюдно, вот тогда, может быть, и вышло бы что-нибудь путное. А так, – безнадежно махнул мужчина рукой. – Маета одна!

      – Зря ты возрасту удивляешься, у нас таких – три камеры битком! Как зовут? – строго спросил парень у Тимофея.

      Тимоха, предчувствуя новый и очень нелегкий зигзаг в своей судьбе, расплакался от обиды и бессилия перед нависшим роком.

      – Тимофей меня зовут, только я не вор.

      – Как же не вор, когда у тебя кошелек нашелся?! – сердито завозмущался дядька.

      – Это тот парень в костюме мне его подбросил, когда я рядом стоял, – жалобно запричитал Тимофей.

      – Вот оно что, – безрадостно протянул парень в галифе. – Ну ничего, в тюрьме посидишь, она тебя выправит. Там у тебя будет предостаточно времени, чтобы крепко обо всем подумать. А ну вставай, говнюк! – потянул он Тимофея за ворот. Рубаха с треском разошлась. – Иди к своим дружкам. Давай, давай, они тебя уже ждут. Там тебя научат жизни! – подгонял он пинками мальца к огромной железной двери. – В кутузке сидеть, это тебе не кошельки на базарах тырить. Присмотри за ним, пока я ключи достану.

      – Можешь не торопиться! Я с этого воренка глаз не спущу. Это же надо! – в который раз восклицал мужчина. – Хотел без копейки меня оставить. Я же пни выкорчевывал.