Воровская правда. Евгений Сухов

Муллу, они уже ничего не боялись, будто заматерели, чувствуя себя настоящими уркаганами. Нагло развалившись на стульях, они с едкими усмешками посматривали на хозяина квартиры.

      – Ты знаешь, зачем мы пришли, Тимоша? – наконец спросил Мулла. Вежливо так спросил, без нажима.

      – Понятия не имею, – спокойно и с достоинством ответил Тимофей.

      – И даже не догадываешься? – внимательно посмотрел в глаза Удаче Зайдулла.

      – Не догадываюсь, – так же невозмутимо повторил Тимофей.

      – Ну, тогда мне придется тебе кое-что пояснить. Твоя лярва заложила всех уркачей. Не обижайся, Тимоша, но с тебя будет спрос строгий.

      – С чего ты взял, что это она? – нахмурился Тимофей.

      – А ты спроси у жиганов, – кивнул Мулла в сторону парней, с хмурыми лицами наблюдавших за их разговором. – Один из них видел ее на Лубянке. И встречали ее там, как принцессу, – под белы руки, по красному ковру...

      От услышанного у Тимофея отлила кровь от лица.

      – Убью суку! – только и смог вымолвить он.

      Мулла, казалось, не расслышал его негодующего возгласа.

      – Мы хотели бы у тебя спросить, Тиша, а не ты ли будешь вторым сапогом, что затоптал все наши хавиры?

      – Ты думай, о чем базлаешь, Мулла! Ты меня давно знаешь. За такое и ответить можно. Удача таких слов не прощает!

      – Ага, вот как ты запел... Но боюсь, что на этот раз удача от тебя отвернулась. Ты, Тиша, пригрел змею у себя на груди. На воровские традиции начихал. Где твоя падла?!

      Тимофей неожиданно сник:

      – Не знаю, братцы, сам ее ищу. Нигде нет! Сначала я думал, что с ней случилось чего-то, а когда братву начали гасить, так я сам стал неладное подозревать. Только в том, что произошло, нет моей вины. Заворожила она меня, сука, своей красотой! Втюрился в нее, как пацан пятнадцатилетний. Ей-богу, братцы. – И Удача в ожидании понимания посмотрел на жиганов. – Неужели ты мне не веришь, Мулла? Мы же с тобой старые подельники, оба из беспризорников выросли.

      – Нынче совсем другие времена наступили, Тимоха, – отрезал Зайдулла. – Сам знаешь, чекисты умеют работать: сейчас урками и жиганами все тюрьмы забиты. Трудно теперь кому-то верить. А потом, за все это кто-то и ответить должен. Ты согласен со мной?

      – Да! – хмуро кивнул Удача.

      – Так вот, вчера на сходе братва порешила... Ты не позабыл, как клянется карманник? Если ты еще карманник?

      – Не забыл. Ты же знаешь, что я карманник... «Клянусь пальцами своей руки, что не приведу на воровскую хазу чужого человека...»

      – Верно! – кивнул Мулла и печально улыбнулся. – Вот мы, Тима, и явились за твоими пальцами.

      Жиган по кличке Лебедь от волнения шумно сглотнул слюну. Узнав о вчерашнем решении схода, он сам напросился пойти вместе с Муллой к Удаче и сейчас ожидал незабываемого зрелища. Ему как бывшему щипачу было известно, что потеря пальцев для карманника все равно что для священника лишение сана и что клятвы более страшной, чем та, которую повторил сейчас Тимофей,