Париж. Эдвард Резерфорд

ней. Но, несмотря на юный возраст, Наоми, кажется, все очень хорошо понимала. И каждый вечер они вместе усаживались перед очагом, и Якоб рассказывал ей сказки.

      Муж и жена ни разу не заговорили о том, кто у них может родиться на этот раз – мальчик или девочка. Тема была слишком болезненна. Но однажды, когда Сара была уже на шестом месяце, заглянувшая к ним соседка заметила:

      – О, я смотрю, у вас будет мальчик.

      – Откуда вам это известно? – спросил Якоб.

      – Это видно по форме живота, по тому, как Сара ходит, – ответила женщина. – Я никогда не ошибаюсь.

      И опять сердце Якоба чуть не выпрыгнуло из груди от радостной надежды. Но он ничего не сказал, даже Саре. И был очень рад, что промолчал, ибо несколько дней спустя, проходя мимо кухни, услышал слова Наоми:

      – Интересно, будет ли папа любить меня так же сильно, если родится мальчик?

      Якоб признался себе, что девочка права, сомневаясь в его любви, и тут же поклялся, что будет любить ее как прежде и никогда не покажет, будто сын ему дороже дочери.

      На восьмом месяце начались проблемы. Лекарь, которому Якоб доверял почти так же, как своему отцу, отвел его в сторону и сказал:

      – Мне кажется, Якоб, эти роды будут трудными.

      – То есть она может потерять ребенка?

      – Это может быть опасно для них обоих.

      – Что можно сделать?

      – Довериться Господу. Остальное сделаю я.

      Тем временем наступила зима. Иногда по утрам булыжники на мостовой покрывала скользкая наледь. Якоб сказал Саре, чтобы она ни при каких обстоятельствах не выходила из дому. День и ночь горел огонь в очаге.

      Прошло еще две недели. Срок близился.

      Однажды ночью в их дверь постучали.

      Это был Ренар. Он быстро вошел, обнял Якоба, спросил о здоровье Сары и Наоми и потом тихо сказал, что им нужно поговорить с глазу на глаз.

      Они ушли в маленькую контору Якоба и закрыли дверь.

      – Никто не должен знать, что я приходил к тебе, – начал Ренар. – То, что я хочу сообщить, должно остаться в секрете ради твоей и моей безопасности.

      – Ты можешь положиться на меня.

      – Знаю. – Ренар собрался с духом и продолжил: – Якоб, у меня есть друг, который близок к советникам короля. Он рассказал мне кое-что, и я делюсь этим только с тобой. Вынужден просить тебя не передавать эту новость никому другому, как бы тебе этого ни хотелось. В противном случае я ничего тебе не скажу. Умоляю тебя: ради себя и своей семьи, пообещай, что сохранишь все в тайне.

      Якоба насторожило такое вступление, но у него не было сомнений в том, что дело действительно касается безопасности его семьи, раз Ренар так сказал.

      – Хорошо, обещаю, – произнес он, подумав. – Пожалуйста, говори.

      – Короля убедили выступить против евреев. Я не знаю, когда он нанесет удар, но это случится очень скоро.

      – Что он сделает?

      – Точно не известно. Но это будет не просто новый налог или другие поборы. Ожидается что-то более ощутимое.

      – Значит, изгнание.

      – Я тоже