Экзистенциальный анализ. Экзистенциальные подходы в психотерапии. Альфрид Лэнгле

исполнения, рассматриваются как основа для душевного здоровья и индивидуального счастья.

      Экзистенция и болезнь

      В фокусе внимания ЭА в большей степени находится здоровье, нежели болезнь. Для психического здоровья важно, чтобы человек находился в согласованности с собой и со своим окружением в том, что он делает или не делает. Основополагающим для этого является диалогический обмен (с другими, с миром, с самим собой). При таком понимании экзистенции уметь жить подобным образом является даже более важным, чем быть физически здоровым или психически свободным от конфликтов[6]. Естественно, это диалогическое согласование с собой и с другим/другими легче находить и выдерживать, будучи психически здоровым, а не имея какие-либо расстройства, фиксирующие переживание и поведение. Можно обобщить это так: вести экзистенциально исполненную жизнь при расстройствах в определенной мере возможно, но это намного сложнее и требует больших усилий.

      Принятие того, что согласованность с собой и окружением важна для исполненной жизни, имеет большое практическое значение. Так как, благодаря Person, в человеке существует измерение, которое предполагает наличие физического и психического измерений (т. е. неотъемлемо связано с ними), но в то же время отличается от них и – благодаря свободе – превосходит их (трансцендирует), человек может быть здоровым в своей сущности, даже если он физически болен, парализован или находится при смерти. Он может сохранять свою персональную целостность, оставаться Я, существом, которое в полной мере заслуживает человеческого уважения даже при наличии у него множества проблем или страданий, например, из-за расстройств в сфере отношений, материальной нужды, нарушений сна, физических увечий и недостатков, неврозов, личностных расстройств или психоза (ср.: Frankl, 1975, S. 242 и след.). Это так, потому что человек приходит к исполненной экзистенции не через освобождение от всех препятствий и ограничений, а через максимальное воплощение своего персонального измерения свободы, вследствие чего он каждый раз реализует наилучшее из возможного в каждой конкретной ситуации – лучшее, что возможно для него в сложившихся обстоятельствах и что он рассматривает как таковое. Человек не просто есть тот, кто он есть. Он является чем-то большим. Человек является тем, что он из себя делает, как он решает, – он постоянно и всегда заново становится тем, кто он есть. В своей сущности человек является потенциалом, незавершенным, тем, кто «еще не.», тем, кто может стать самим собой (Frankl, 1975, S. 41 и след.; Heidegger, 1927b, S. 12; Jaspers, 1956b, S. 2; Spaemann, 1996, S. 19–24, 262). В этом осуществляется персональная свобода. Посредством непрерывного внутреннего диалога, постоянно нового позиционирования себя, упражнений и жизненной практики происходит сохранение и даже расширение измерения свободы. Эта свобода, этот потенциал для самодетерминации и есть то, что заслуживает уважения, потому что это позволяет человеку в конечном счете определять себя из себя самого. С этой предрасположенностью связано достоинство

6

Внутренняя согласованность с собственными действиями является принципиально возможной даже при наличии у человека психических конфликтов. «Согласованность с собой» не означает свободу от конфликтов: несмотря на страхи, депрессию или зависимость, человек может делать вещи, которые прошли его внутреннюю проверку и за которые он может отвечать. Патология расстройства не детерминирует человека автоматически – патогенность может быть даже смягчена в своем экзистенциальном влиянии за счет действий, согласованных с человеком как Person.