Казначей общака. Евгений Сухов

с золотым зубом. Уходить тебе надо… Они придут… И еще вот что, Герасим, искали они тебя, а забрали иконку. Вот так-то! Иконку вернуть нужно. Не будет иконки, не будет монастыря, а вместе с ним и мы уйдем, – объявил старый игумен. – Заговоренная она.

      – Я все понял, святой отец, – приложился сухими губами к жесткой руке старца Герасим. И, приподняв голову, почти потребовал: – Благослови.

      Слабая рука ненадолго повисла в воздухе, описывая крест, и медленно опустилась на покрывало.

      – Ступай себе, сын мой.

      Герасим вернулся в келью. Извлек из тайника ствол. Привычно передернул затвор, нажал на курок. Раздался щелчок. Порядок. Герасим закрепил кобуру под мышкой – так сподручнее, да и за складками рясы не рассмотреть. Странное это, наверное, зрелище – монах в боевой амуниции.

      Задерживаться дальше было ни к чему. Герасим взял полотенце, завернул в него краюху хлеба, бережно уложил запасную обойму от «макарова» и, крепко связав все, зацепил узелок обыкновенной палкой. Пора.

      Братия уже прослышала о его уходе, терпеливо ожидала во дворе. «Все вышли, даже самые немощные», – с теплотой подумалось Герасиму. Остановился посреди двора, поклонился угрюмым лицам и шагнул за порог.

      «Вернусь ли?» – подумалось ненароком.

      ЧАСТЬ 2

      ВОРОВСКОЕ ТОЛКОВИЩЕ

      Глава 8

      ЗНАЧИТ, НЕ ЗАБЫЛ…

      – Да, я вас слушаю, – раздался спокойный и уверенный голос. Такой может принадлежать только благополучной даме, для которой самое большое недоразумение в жизни – это очередь в педикюрный кабинет.

      Но Святой знал совершенно точно, что это не так. Он узнал голос Оксаны мгновенно, несмотря на то что не слышал его долгих восемь лет.

      – Это я, – сказал он и не без колебаний добавил: – Святой.

      Воцарилась пауза. Неприятная, затяжная, как будто прервалась связь. Герасим хотел поторопить Оксану, но она вдруг заговорила:

      – Ты где? – Прозвучало жестковато, и Герасиму это не понравилось.

      – Рядом с твоим домом.

      – Значит, не забыл, – в этот раз голос был немного теплее.

      – Есть вещи, которые не позабыть, даже если очень стараешься. К тебе можно… или у тебя какие-то другие планы? – Странно, но он разговаривал с ней так, как будто они расстались только вчера.

      – Ты хочешь спросить, одна ли я? Ты не утратил такта. У меня есть друг. Но сегодня я решила провести вечер в одиночестве. Можешь считать, что твой звонок очень кстати.

      – Так я зайду?

      – Хорошо, я тебя жду.

      Оксана жила на Большой Татарской. Дом был старый, массивный.

      Герасим ожидал, что его встретит поблекшая женщина, уставшая от безалаберной жизни, с пожухлым лицом, единственным очарованием которого будут темно-карие печальные глаза. Но он увидел прежнюю Оксану, быть может, чуточку повзрослевшую.

      Ей было двадцать лет, когда они расстались, и как ему тогда казалось, навсегда. Сейчас Оксане чуть меньше