По ту сторону. Сергей Щипанов

бы поверхностным осмотром, если б случайно не включил на телефоне дисплей. Высветилась фотка, а на ней Лариса в купальнике, выгодно подчёркивающим её фигуру.

      Не знаю, что больше поразило мальчишку: «волшебное» появление картинки, или полуобнажённая красотка на ней, но глаза у Станко заметно округлились.

      – Джек, – зашептал он, – продай мне… этот талисман!

      – Нет, – твёрдо сказала я, забирая мобилу.

      – Продай, – настаивал Станко, – я дам тебе два талера… три талера!

      Я покачала головой.

      – Нет! И не проси. Это мой талисман, он не продаётся!

      Станко замолчал, чего-то обдумывая.

      – А хочешь, – опять зашептал он горячо, – я ночью сестру приведу?

      – Чего? – не поняла я.

      – Тебе же нужна женщина, Джек, я вижу. Знаю, тебе голые снятся. Ведь, снятся?

      Ах, паршивец, что удумал! Прибить бы тебя на месте!

      – Скотина ты безрогая, – сказала я по-русски. – Родную сестру готов продать!

      Станко, кажется, уловил родственные слова – они с сестрой родом из Далмации, хорваты. Во всяком случае, он понял, что я сержусь, сидел понурясь.

      Я перешла на немецкий:

      – Уходи! И больше не заходи сюда!

      Словарный запас не позволил, а то выдала бы всё, что о нем думаю.

      Станко убрался восвояси, а я пребывала в смятении: он теперь раззвонит, мол, у Джека волшебная коробочка есть; не ровен час, кто-нибудь пожелает её заполучать. Да и сам мальчишка может, чего доброго, зарезать. Ему так захотелось заиметь игрушку, что даже сестру-близняшку собрался подложить под «парня», с которым и знаком-то без году неделю. Мало мне проблем – ещё одна добавилась.

      Я убрала мобильник так далеко, как смогла. И спала теперь «в пол-уха», каждого шороха пугалась. Станко я, по возможности, старалась держать в поле зрения.

      А этот негодник, видя, что наблюдаю за ним, истолковал по-своему, и стал делать знаки глазами: укажет взглядом на сестру, и мне подмигивает, паразит! Его логика понятна: парень, то есть я, не может не испытывать влечения к женщинам, а денег на жриц любви у него нет, значит, рано или поздно, он сдастся и примет предложение. Меня бесили его цинизм и беспринципность.

      Впрочем, может здесь такие сделки в порядке вещей?

      Когда я смотрела на хрупкую Стеллу, у меня тошнота подступала к горлу при мысли о мерзких предложениях её братца, и злость закипала, хотелось двинуть ему по… между ног, в общем.

      А девчонка бесстрашно ходила по канату, натянутому между двух столбов – их мы возили с собой – на высоте не менее четырёх метров. Балансировала специальными штуковинами, вроде больших вееров, и не просто ходила, а танцевала, выполняла кульбиты, садилась на шпагат. Честное слово, я за неё больше переживала, чем за себя, когда с меня кнутом сбивали парик.

      Станко тоже работал хорошо, ничего не скажешь: ловок, как наша любимица Лоло. И по интеллекту недалеко ушёл. (Тут во мне злость говорила).

      Вечер был как вечер – обычный. Погода пасмурная, но без дождя и ветра, что здорово облегчало нашу цирковую