Затеряный Мир. Перевод Алексея Козлова. Артур Конан Дойль

который с таким упорством домогался права кануть в пучине трудностуй по пути на Амазонку. Властные глаза незнакомца насмешливо быравили моё лицо.

      – Если не ошибаюсь, вы – мистер Мэлоун? – спросил он, – С сего момента мы ведь с вами друзья по несчастью, как я понял? Мой дом в пяти минутах отсюда, в Олбени! Вы не уделите мне полчаса времени? Мне необходимо переговорить с вами кое о чём!

      Глава VI

      «Моё имя – Бич Божий»

      Лорд Джон Роктон и я свернули в Виго-Стрит, и преодолев кучу мрачных трущоб, вынырнули в Олбени, этой распиаренной аристократической клоаке Лондона.

      Миновав длинный тёмный коридор, который казался бесконечным, мой новый приятель запустил меня в дверь и тут же со щелчком повернул выключатель. Ряды лампионов с цветастыми абажурами вспыхнули, залив огромную гостиную ярким рубиновыми светом. Когда я огляделся, мне предстало помещение, буквально накаченное атмосферой изящного аристократического комфорта с примесью некой брутальной мужественности. Гостиная служила подтверждениемр, что здесь идёт жестокая, непримиримая битва между изысканным воспитанием и элитными пристрастиями джентльмена, наделённого природным вкусом ко всему прекрасному и вальяжной холостяцкой вольницей закоренелого холостяка. Пушистые шкуры экзотических зверей и персидские ковры всех расцветок устилали пол и имели своим происхождением какой-нибудь восточный блошиный рынок. Стены устилали гравюры и рисунки, относительно ценности которых даже я, крайне неискушённый в искуссствах человек, мог разобраться. Фотографии балерин, боксёров, скаковых лошадей перемежались с шедеврами чувственного Фрагонара, батальными композициями Жирарде и сентиментальным Тернером, венчаясь роскошными вещами-напоминаниями о том, что Джон Рокстон – величайший охотник и спортсмен нашей эпохи. Над камином скрстились два весла – чёрно-синее и красное – намёк на старинное увлечение гребными регатами в Оксфорде, всюду навешаны рапиры и боксёрские перчатки, зримые свидетельства мелких триумфов, которые хозяин пожинал в жизни. Потолок начинался фризом из рогатых и безрогих голов крупного зверья, явно свезённых со всех континентов Земли и по центру комнаты располагался истинный шедевр этой незабываемой коллекции – огромная голова белого носорога с надменно отваленной губой. В центре залы на роскошном красном ковре стоял цёрный инкрустированный стол времён Людовика XV, чудесный артефакт кощунственно испачканный и испещрённый следами от стаканов и прожогами от сигарных окурков. В центре стола располагался большой серебряный поднос с курительными приборами и идеально отполированный поставец с бутылками. Неразговорчивый хозяин владения незамедлительно поставил два стакана, налил в них виски и разбавил шипящей содовой. Властно оказав рукой в сторону кресла, он установил мой бокал на столике и подал мне длинную блестящую сигару. Следом он сел напротив меня и уставился мне в лицо своими странно пронзительными, серо-голубыми