От Великого Конде до Короля-Солнце. Ги Бретон

мечтавшая затмить славу Жанны д’Арк, в окружении штаба амазонок строила планы по созданию своего войска для борьбы против королевской армии.

      Увы! Мадемуазель де Монпансье можно было сравнить с прославленной уроженкой провинции Лорен только в одном: ее в насмешку прозвали Великой Орлеанской девой…

      Всего лишь одного любовника оказалось бы достаточно, чтобы погасить пламя, бушующее в крови этой опасной истерички. Но она предпочитала сохранять девственность, мечтая когда-нибудь выйти замуж за короля, которого уже называла про себя муженьком.

      Но настанет время, и она совершит экстравагантный поступок, который навсегда станет препятствием к заключению этого брака и одновременно причиной долгих мучений, вызванных безбрачием Великой Мадемуазель.

* * *

      В начале июля армия Конде, окруженная королевскими войсками под командованием Турена, попыталась укрыться в Париже, но, так как городские ополченцы были начеку, принц смог пробиться лишь до закрытых городских ворот. А в Сент-Антуанском предместье он неожиданно наткнулся на большой отряд Турена, встреча с которым не сулила ему ничего хорошего. Принц понял, что не ошибся в намерениях Турена, когда услышал первый залп мушкетов, ставший предвестником кровопролитной битвы. Все утро противоборствующие стороны только тем и занимались, что убивали друг друга, прерываясь время от времени на короткие передышки. Стояла такая жара, что солдаты просто вынуждены были иногда опускать шпаги, чтобы утереть пот с лица и снять свои кольчуги. Дело дошло до того, что даже сам Конде, «обливаясь потом», разделся донага и начал кататься по траве, «словно лошадь». Затем, снова облачившись в доспехи, ринулся в самую гущу сражения⁴⁷.

      После нескольких часов жестокой рубки уже казалось, что мятежный принц, прижатый вместе со своим воинством к стенам Парижа, терпит поражение, как неожиданно заговорили пушки Бастилии…

      На королевскую рать обрушился град пушечных ядер, выбив из седел множество всадников и посеяв среди них панику, которой незамедлительно воспользовался Конде.

      Кто же пришел на помощь победителю при Рокруа? Конечно же, Великая Мадемуазель. В окружении своих «маршалов» в нарядных туалетах и в шляпах, украшенных перьями, она поднялась на смотровую площадку Бастилии и приказала открыть огонь по королевским войскам…

      Неслыханный и безрассудный поступок, совсем не подходящий для женщины, собиравшейся выйти замуж за Людовика XIV.

      А вечером Мадемуазель праздновала победу, танцуя и осушая бокал за бокалом, в то время как ей на самом деле подобало бы закрыться в своей комнате и дать волю слезам.

      Безусловно, спасая Конде, она вписала новую увлекательную главу в историю Франции, но в то же самое время, по словам Мазарини, «она была вынуждена навсегда расстаться с мечтой о замужестве…».

      «В течение долгих лет, – писал Пьер Менар в своих “Мемуарах”,– несчастная женщина испытывала муки вынужденного безбрачия, что пагубно сказывалось на ее умственных способностях, портило характер,