Гадюка в сиропе. Дарья Донцова

завизжал Ваня, – готов кот! Ура! Победа!

      Мы продолжали молча пить кофе, слушая, как он, ликуя, твердит:

      – Папа, вставай, неси приз. Ну папа, папулечка, поднимайся.

      Внезапно мне отчего-то стало холодно. Звонкий голос мальчика дискантом выводил:

      – Папа, встань, а-а-а-а…

      Услыхав отчаянный, полный ужаса плач, мы с Анной Ивановной вылетели в коридор и на мгновение остолбенели.

      ГЛАВА 3

      Кондрат лежал на спине, широко разбросав в разные стороны руки. Его тело занимало почти все пространство от спальни Лены до кабинета. Джинсы задрались, и наружу торчала голая нога, густо поросшая черными волосками. Почему-то при взгляде на беззащитно выставленную конечность мне сделалось совсем нехорошо. Чуть поодаль, возле входа в гостиную, бился в истерике Ваня.

      – Анна Ивановна! – велела я железным голосом.

      Няня моментально кинулась к подопечному и затарахтела, хватая того на руки:

      – Пойдем, Ванюшенька, в детскую.

      – Не хочу! – вопил мальчишка. – Папочка, папулечка!..

      – Папа устал, – быстро нашлась Анна Ивановна. – Поспит и встанет.

      Ванюша всхлипнул и сказал:

      – А папочка никогда так раньше не делал.

      – Вот сегодня и решил пошутить, чтобы тебя напугать, – пела няня, утаскивая ребенка в глубь квартиры. – Пойдем, сейчас приз дам.

      Когда они ушли, я приблизилась на шаг к литератору и спросила:

      – Кондрат Федорович, вам плохо?

      Но ответа не последовало, не раздалось даже стона или слабой просьбы о помощи. Набравшись смелости, я подошла вплотную, присела на корточки и заглянула в лицо хозяина. Глаза его были странно приоткрыты, правый больше, чем левый, рот скривился на сторону и слегка отвис, подбородок безвольно упал. Но самое страшное не это. На лбу, между бровями, там, где индуски рисуют точку, виднелось небольшое, аккуратное красное отверстие с чуть неровными краями.

      Секунду я смотрела на дырочку и наконец поняла – это след от пули. Странно, но крови почти не было.

      – Кондрат Федорович, – еще раз, отчего-то шепотом, позвала я, – пожалуйста, пошевелите рукой, если слышите, или моргните.

      Но писатель продолжал безучастно лежать на спине. Произошло ужасное: играя в войну, Ваня убил своего отца. Чуть поодаль валялся не слишком большой черный пистолет. Я с опаской посмотрела на него. Горы прочитанных детективов твердо вбили в мою голову основную мысль: на месте преступления лучше ничего не трогать.

      Постояв в коридоре пару минут и поняв, что Кондрат не дышит, я потянулась к телефону и призадумалась. Ясное дело, надо звонить в милицию. Но куда? «Ноль два» как-то не хочется. У Кондрата широко известное имя, он много писал о сотрудниках уголовного розыска, впрочем, все менты у него выходили мерзкими людьми, взяточниками, прикрывавшими дела за крупные суммы. Кстати, именно поэтому мне и не нравились его произведения. Дело в том, что у нас с Катюшей есть приятель, майор Володя Костин. Мы тесно дружим и даже ухитрились упросить нашу соседку Ниночку обменяться с Володей квартирой, так что теперь проживаем на