ЛитРес: чтец
Все книги издательства ЛитРес: чтецРассар
Считают, как корабль назовешь, так он и поплывет. И дернуло же Кирилла назвать свой замок Гаремом! К немаленькому и без того гарему присоединяется то дриада, то гнома, а то и эльфийки… Тут все как у всех, темная и светлая – полный комплект. Впрочем, есть у попаданца обыкновенного заботы и посерьезнее прироста женского окружения, а именно некто Неназываемый, что хочет отнять у него его рассарскую сущность. Кирилл, может, и рад бы от нее избавиться, да отнимут сущность скорее всего вместе с жизнью. А потому решил он сам сходить в «гости» к врагу. Ведь не зря говорят, что лучшая защита – это нападение…
Сын привратника
«Генеральская семья проживала в бельэтаже, семья привратника в подвале. Их разделяло большое расстояние – весь первый этаж, да табель о рангах. Но всё же обе семьи жили под одною крышею, и из обоих жилищ открывался вид на улицу и во двор. На дворе была лужайка, а на ней росла цветущая акация – цветущая в пору цветения. Под нею часто сиживала в летнее время разряженная мамка с ещё более разряженною генеральскою дочкой, „малюткой Эмилией“. А перед ними выплясывал босоногий, черноглазый, тёмноволосый сынишка привратника. Малютка улыбалась ему и протягивала ручонки; случалось увидать в окно такую картинку самому генералу, он кивал головой и говорил: „Charmant!“ Молодая же генеральша – она была так молода, что могла бы быть дочкой своего мужа от раннего брака – никогда не смотрела из окна во двор, но раз навсегда отдала мамке приказание, чтобы она позволяла мальчику из подвала забавлять малютку, но отнюдь не дотрагиваться до неё. И мамка строго соблюдала приказ…»
Буду твоей женой
Мой жених изменил мне накануне Нового года и знакомства с родственниками. И теперь мне срочно нужен новый! Только где ж его взять, если семья прибудет в город с минуты на минуту, а я сама застряла в отделении полиции? – Вы же в правоохранительных органах работаете, правильно? А значит, должны помогать людям…
Огненный князь 3
Новый мир встречает Огненного князя. И вроде все хорошо –богини притихли, враги остались где-то далеко. Но как оказалось, этот мир еще более безумен, чем прежний. Опять интриги, опять надо всем доказывать, что ты не тварь дрожащая, а право имеешь. Что ж, ему не привыкать вершить правосудие магией и иглами. Приключения Тимофея Багрянина продолжаются.
Судьба
«Друзья зашли в цветочный магазин и взяли букет из роз, приготовленный для Вениамина. Они вышли на улицу, слегка опьяненные влажным и дурманным запахом цветов, привезенных из Ниццы, томных, усталых от долгого пути… Николай и Вениамин прошли два бульвара, пересекли площадь, миновали собор и уже хотели по привычке идти на мост, как вдруг из тумана выросла какая-то дюжая фигура и загородила им дорогу…»
Езда по московским улицам
"С недавнего времени, по весьма дельному распоряжению полиции, тротуары посыпаются песком, т.е. делается вид, будто посыпаются, но московская лень хитра на выдумки; очистка снега и посыпка песком производится самым курьезным образом…"
Прикованный Прометеем
«Прозеванным гением» назвал Сигизмунда Кржижановского Георгий Шенгели. «С сегодняшним днем я не в ладах, но меня любит вечность», – говорил о себе сам писатель. Он не увидел ни одной своей книги, первая книга вышла через тридцать девять лет после его смерти. Сейчас его называют «русским Борхесом», «русским Кафкой», переводят на европейские языки, издают, изучают и, самое главное, увлеченно читают. Новеллы Кржижановского – ярчайший образец интеллектуальной прозы, они изящны, как шахматные этюды, но в каждой из них ощущается пульс времени и намечаются пути к вечным загадкам бытия.
Жорж Данден
«…Ах, и мудреная же это штука – жена-дворянка! А женитьба моя – самый поучительный пример для всякого крестьянина, которому захочется возвыситься над своим сословием и породниться с дворянским домом… Конечно, дворянство само по себе прекрасная вещь, весьма почтенная, но столько тут примешано всяких неприятностей, что лучше от него подальше…»
Ткачи
«Просторная, оштукатуренная в серый цвет комната в доме Дрейсигера в Петерсвальдене. Помещение, где ткачи сдают готовый товар. Налево – окна без занавесок, на заднем плане стеклянная дверь, такая же дверь направо; в последнюю непрерывно входят и выходят ткачи, ткачихи и дети. Вдоль правой стены, которая, как и другие стены, в большей своей части заставлена подставками для развешивания нанки, тянется скамейка; на ней вновь приходящие ткачи раскладывают свой товар для проверки. Приемщик Пфейфер стоит за большим столом, на котором каждый ткач разворачивает принимаемый товар. Пфейфер рассматривает ткань лупой и меряет ее циркулем. Когда это исследование кончено, ткач кладет нанку на весы и конторский ученик проверяет ее вес. Сняв с весов, ученик кладет товар на полки, служащие складочным местом для принятого товара. После каждой приемки приемщик Пфейфер громко выкликает, сколько денег должен уплатить рабочему кассир Нейман…»
Мгновение
«Это был Хуан-Мария-Хозе-Мигуэль-Диац, инсургент и флибустьер. В прошлое восстание испанцы взяли его в плен и приговорили к смерти, но затем, по прихоти чьего-то милосердия, он был помилован. Ему подарили жизнь, то есть привезли на этот остров и посадили в башню. Здесь с него сняли оковы. Они были не нужны: стены были из камня, в окне – толстая железная решетка, за окном – море. Его жизнь состояла в том, что он мог смотреть в окно на далекий берег… И вспоминать… И, может быть, еще – надеяться…»