Русская классика
Различные книги в жанре Русская классикаКанат
«Если бы я был одержим самой ужасной из всевозможных болезней физического порядка – оспой, холерой, чумой, спинной сухоткой, проказой, наконец, – я не так чувствовал бы себя отравленным и погибшим, как в злые дни ужасной и сладкой фантазии, закрепостившей мои мозг грандиозными образами человеческих мировых величин…»
Болезнь
Замысел книги воспоминаний восходит к 1891 г. «Нужно будет написать на всякий случай воспоминания о всех… простых и хороших людях, среди которых прошло мое детство».
Бог умер
«Прозеванным гением» назвал Сигизмунда Кржижановского Георгий Шенгели. «С сегодняшним днем я не в ладах, но меня любит вечность», – говорил о себе сам писатель. Он не увидел ни одной своей книги, первая книга вышла через тридцать девять лет после его смерти. Сейчас его называют «русским Борхесом», «русским Кафкой», переводят на европейские языки, издают, изучают и, самое главное, увлеченно читают. Новеллы Кржижановского – ярчайший образец интеллектуальной прозы, они изящны, как шахматные этюды, но в каждой из них ощущается пульс времени и намечаются пути к вечным загадкам бытия.
Папаша
«Два древних старца, подобные двум вековым дубам, были несменяемы в министерстве. Иным казалось, будто они существуют еще со времен Великия Елисавет на своих должностях. Это были экзекутор и швейцар. Многое множество чиновничьих поколений нарождалось, мужало, расцветало и уходило пред их суровыми очами в безвестную даль. Вчерашние веселые мальчуганы, беззаботные шелопаи-лицеисты, становились сегодня государственными мужами, губернаторами, вице-губернаторами, а завтра делались министрами и членами Государственного совета…»
Заступник земли Русской. Сергий Радонежский и Куликовская битва в русской классике
Имя преподобного Сергия Радонежского неразрывно связано с историей Куликовской битвы. Он наставлял и вдохновлял князя Дмитрия Донского, пастырским словом укреплял его дух и дух всего русского воинства. Пересвет, в единоборстве одолевший Челубея, был благословлен на бой Сергием. И только благодаря усилиям преподобного «великая вера» в правое дело победила «великий страх» перед «силой татарской». Вот почему Сергий стал в глазах народа заступником Руси и одним из самых почитаемых русских святых, не иссякает поток паломников в основанную Сергием обитель – Троице-Сергиеву лавру, а сам Сергий в русской культуре является символом единства, дающего силу противостоять врагам. В этой книге, выход которой приурочен к 640-летней годовщине победы на Куликовом поле, собраны классические произведения русской прозы, в которых отражена жизнь преподобного Сергия Радонежского и значение его личности для России.
Таинственный незнакомец
«Откуда он явился на Симские промыслы, так и осталось неизвестным… А всякая неизвестность пугает, как пугала она и обитателей знаменитых золотых приисков. Ясно было одно, именно то, что он бессовестный и нахальный человек. Достаточно было взглянуть на это круглое, румяное лицо с выкаченными серыми глазами, на вечную улыбку жирных, чувственных губ, на легкую лысину, говорившую о бурной молодости, на подкрашенные усы, вытянутые шильцем, на эти перстни и булавки, которые блестели самым подозрительным образом, – словом, все в нем располагало к недоверию, и сам он являлся диссонирующей нотой в сложившейся мелодии приисковой жизни…»
О русской иконописи
Интерес Лескова к живописи был постоянным и проявился еще в период жизни в Киеве, где он был знаком с рядом художников. Не менее устойчивым было его внимание к русской иконописи, и не только в связи с обращениями писателя к религиозным и церковным темам, но и как к самостоятельному самобытному жанру русского искусства. Превосходное знание истории иконописания, направлений и школ и даже самой техники мастеров-иконописцев нашло отражение и в художественных произведениях писателя.
Полоумный
«Я не понимаю прелести ружейной охоты. Но с нею связаны длинные переходы по широкому простору степей и полей, по излучистым берегам рек, ручейков и речонок, по густым зарослям топких болот, и за это я люблю охоту. Люблю с ружьем за плечами бродить по необозримым полянам, люблю отдохнуть в жаркие полдни где-нибудь в свежей тени осиновых кустов, раскинутых там и сям по этим полянам, люблю окинуть взглядом с какого-нибудь высокого кургана бесконечную даль, одетую синеватым туманом в пасмурный денек или подернутую седою дымкою зыбкого марева в знойную, тихую погоду…»
Веселые дни
«Сезон в Ницце продолжается с половины октября до половины марта. За это время все гостиницы битком набиты и цены за помещение возрастают до безумных размеров. Каждый ваш шаг, каждый глоток, чуть ли не каждый вздох оплачивается неслыханными расходами. Английская, американская и иная валюты неудержимым водопадом льются в беспредельные карманы предприимчивых французов и жадных ниццаров…»