Русская классика
Различные книги в жанре Русская классикаСчастливая любовь
«Наталья Михайловна проснулась и, не открывая глаз, вознесла к небу горячую молитву: „Господи! Пусть сегодня будет скверная погода! Пусть идет дождь, ну хоть не весь день, а только от двух до четырех!“ Потом она приоткрыла левый глаз, покосилась на окно и обиделась: молитва ее не была уважена. Небо было чисто, и солнце катилось по нему как сыр в масле. Дождя не будет, и придется от двух до четырех болтаться по Летнему саду с Сергеем Ильичом…»
Ассирийский царь Асархадон
«Ассирийский царь Асархадон завоевал царство царя Лаилиэ, разорил и сжег все города, жителей всех перегнал в свою землю, воинов перебил, самого же царя Лаилиэ посадил в клетку. Лежа ночью на своей постели, царь Асархадон думал о том, как казнить Лаилиэ, когда вдруг услыхал подле себя шорох и, открыв глаза, увидал старца с длинной седой бородой и кроткими глазами. – Ты хочешь казнить Лаилиэ? – спросил старец. – Да, – отвечал царь. – Я только не придумал, какой казнью казнить его…»
Ребята
«У крыльца дома, под липами, Татьяна Сергеевна варила варенье из зеленого крыжовника. Бабушка в синей блузе и очках чистила малину, а тетя Соня ничего не делала, держала в руке заложенную зеленой веточкой книжку „Русской мысли“ и ела с блюда чищеные ягоды…»
Отцы и дети. Накануне
Классика в новом прочтении «Отцы и дети» – один из самых сильных романов И.С. Тургенева, чья «проблемность», актуальная еще в XIX веке, не утратила своей яркости и сейчас. Вечный конфликт между молодостью, требующей перемен, и консервативностью зрелого возраста… Вечное противостояние иллюзий и реальности, интеллекта – и эмоций… И наконец, НЕОБЫЧНЫЙ, острый взгляд на мятущуюся, загадочную душу русского интеллигента – в его крайней, нигилистической, форме духовной жизни… ООО "Издательство «АСТ», 2022
Бобыль
«Темная осенняя ночь давным-давно окутала сельцо Комково. Погода стояла бурная, ненастная; мелкий дождь падал пополам с снегом; холодный ветер гудел протяжно в отдаленных полях и равнинах… Но буря, слякоть и темнота нимало не вредили приходскому празднику в сельце Комкове, и гулянка, которой год целый ждали обыватели, была в полном своем разгаре. На улице толпилась тьма народу. Со всех сторон слышались нестройные песни, восклицания, говор, хохот; правда, время от времени их заглушал суровый голос бури, которая с ревом и свистом пробегала по обвалившимся плетням и лачугам, но тем не менее песни и крики раздавались громче и громче, когда ветер проносился мимо и буря на минуту стихала. Почти в каждой избушке светились огоньки, и длинная нить их, отражавшаяся багровыми полосами в лужах, давала знать, что и внутри домов точно так же продолжалась пирушка. Словом, жители Комкова веселились и гуляли на славу…»
Потаповна
«Вот уже пятая неделя, как на кухне происходит что-то особенное. Кастрюли не чистятся, сор лежит в углу за печкой и не выметается. В дверь с черной лестницы часто просовываются бабьи носы, иногда по два и даже по три носа разом, и таинственно шепчутся. Не тревожимые мокрой шваброй тараканы собираются густой толпой около крана и озабоченно шевелят усами…»
Лето
«… Гляжу в окно – под горою буйно качается нарядный лес, косматый ветер мнёт и треплет яркие вершины пламенно раскрашенного клёна и осин, сорваны жёлтые, серые, красные листья, кружатся, падают в синюю воду реки, пишут на ней пёструю сказку о прожитом лете, – вот такими же цветными словами, так же просто и славно я хотел бы рассказать то, что пережил этим летом…»