Рассказы
Различные книги в жанре РассказыАльт перелетный. Выпивать и закусывать
Дина Рубина убеждена, что ее произведения можно только читать, потому что «проза писателей с ярко выраженной авторской интонацией не поддается переносу на сцену и экран». И конечно же, еще лучше, если свои рассказы прочтет сам автор, ведь никто кроме него не сможет передать все оттенки и чувства, глубину и искренность написанного. Первый рассказ Дины Рубиной был напечатан в далекие 60-е годы прошлого столетия в популярном в то время журнале «Юность». После этого было еще несколько публикаций но, по словам самой писательницы «лучшие вещи они не брали. Так, рассказы, по мелочи». Несмотря на это, читатели запомнили и полюбили автора ироничных и трогательных рассказов и с нетерпением ждали выхода очередных номеров журнала. В аудиокниге «Выпивать и закусывать»/ «Альт перелетный» Дина Рубина вспоминает о событиях и людях, которые занимали и занимают важное место в ее жизни. Поэте Игоре Губермане, своей сестре, эмиграции. Отзывы в прессе На сей раз книгу читают не актеры, а сам автор. Вернее, сама. Оно и правильно – прозе Рубиной присуща такая яркая авторская интонация, что передать ее чужим голосом невероятно трудно. «Выпивать и закусывать» – о друзьях, и центральной фигурой дружеского круга является Игорь Губерман, хороший грустный человек с невероятным чувством юмора. Вот этот юмор, беспорядочно раскиданный Губерманом, и собрала Дина Рубина, снабдив его собственными, не менее прекрасными комментариями. «Альт перелетный» – о переезде в Израиль, сестре и других близких людях. Смешно, грустно, талантливо, неподражаемо. "Она" Дина Рубина не раз говорила, что ее произведения можно только читать, потому что «проза писателей с ярко выраженной авторской интонацией не поддается переносу на сцену и экран». И, кто бы сомневался, ни один, даже самый лучший актер, не сможет прочитать их лучше автора. Чего стоит хотя бы ироничная и трогательная история альта-"переростка", который был куплен из сугубо меркантильных соображений, облетал полмира и неизменно возвращался к своим незадачливым хозяевам, никто из которых не умел даже смычок в руках держать. "Арбат ПРЕСТИЖ" © Д. Рубина ©&℗ ИП Воробьев В.А. ©&℗ ИД СОЮЗ
Влюбленный Бисмарк
«…1 сентября, когда Орловы отправились из Биаррица в путешествие по югу Франции, Бисмарк вместо того, чтобы мчаться в Берлин спасать короля или хотя бы в Париж к исполнению своих обязанностей прусского посланника, – вместо всего этого Бисмарк увязался за Кэти. И во время их путешествия по Провансу произошло примечательное событие…»
Амурская «Лав стори»
«А среди ночи позвонила Настя и сообщила, что в наше ателье закинули пару бомб и сейчас там все горит. После развода с мужем Настя живет рядом с ателье, она сама слышала эти взрывы и видит пожар из своего окна. Я быстро оделась и уже через пару минут поехала туда. Там были пожарные и милиция, они никого не пускали к горящему дому, но Настя уже успела узнать, что бомбу бросили именно в окно моего кабинета и пожарные вытащили оттуда два совершенно обезображенных и обугленных трупа – мужской и женский…»
Недотепа Кэрол
«Рохля или Недотепа – вот и все, что можно сказать об этом неудачнике. Дожить до 25 лет и падать с семилетней кобылы, как мешок овса, мог, конечно, только такой простак, как наш Кэрол. Перевернуться на тракторе, тонуть в Зеленом ручье, испугаться выскочившего из загона быка и позорно бежать от него, тряся своим толстым животом, – это все, конечно, Кэрол, кто же еще? Да что тут говорить! А получить при рождении женское имя Кэрол только потому, что родители уже имели четырех пацанов и хотели девочку – это, по-вашему, что? Везение? В нашем баре «Игл нэст», орлиное гнездо, каждый вечер можно было услышать: «Слыхали, что вчера случилось с рыжим Кэролом?» И тут в бар входил Кэрол…»
Ванечка
«Лето, кто помнит, было крутое – шахтеры, стуча касками на Горбатом мосту, пикетировали Белый дом и требовали зарплаты, а Ельцин играл в теннис. В Сибири рабочие ложились на рельсы, блокируя движение на железных дорогах, а в Лужниках проходил фестиваль джаза «Звуковая дорожка». Горняки врывались в Думу и заставляли депутатов голосовать за импичмент президенту, а в Назрани секретарь Совета Безопасности Б.А. Березовский вел переговоры с Масхадовым и Басаевым. Кириенко докладывал Ельцину об «Антикризисной программе», а в телепрограмме «Куклы» Ельцин, Березовский, Кириенко, Черномырдин, Чубайс, Жириновский и Зюганов обсуждали, куда им бежать в случае новой революции…»
Father’s Dance, или Ивана ищет отца
«Стоя под вышкой для прыжков с резиновым канатом, Ивана достала из-за пазухи фломастер и кусок газеты с роковой заметкой, написала на этом куске: «Все, мама! Я улетела! Ивана…» , спрятала газету за пазуху и решительно полезла вверх по мокрым перекладинам металлической лестницы. Порой ее руки соскальзывали с этих перекладин и казалось, что она сорвется. Но она продолжала взбираться все выше…»
Заколдованный портной
« Бысть муж во Злодеевке – жил человек в Злодеевке, местечке, расположенном в округе Мазеповки, неподалеку от Хаплаповичей и Козодоевки, между Ямполем и Стрищем, как раз на той дороге, по которой ездят из Пиши-Ябеды через Печи-Хвост на Тетеревец, а оттуда – на Егупец. И наречен бысть оный муж Шимон-Элиогу – и имя ему было Шимен-Эле, а прозвали его «Шимен-Эле Внемли Гласу» за то, что во время моления в синагоге он имел обыкновение бурно проявлять свои чувства: прищелкивать пальцами, вопить и голосить, заливаться на все лады…» Рассказ «Заколдованный портной» является обработкой еврейской народной сказки. Впервые напечатан отдельной брошюрой под названием «Сказка без конца», изд. «Фолкс-билдунг» («Народное просвещение»), Варшава, 1901.
Будь я Ротшильд
«– Будь я Ротшильд… – размечтался касриловский меламед однажды в четверг, когда жена потребовала денег, чтоб справить субботу, а у него их не было. – Эх, если бы я был Ротшильдом! Угадайте, что бы я сделал? Первым долгом я завел бы обычай, чтобы жена всегда имела при себе трешницу и не морочила голову каждый раз, когда наступает долгожданный четверг, а субботу отпраздновать не на что… Во-вторых, я бы выкупил субботний сюртук… Впрочем, нет! Женин кошачий бурнус: пускай перестанет долбить, что ей холодно! Затем я приобрету весь этот дом. со всеми тремя комнатами, с клетушкой, с чуланом, с погребом, с чердаком, со всей прочей дребеденью: пусть она не говорит, что ей тесно. Вот тебе две комнаты – стряпай себе, пеки, шинкуй, стирай, делай что хочешь, а меня оставь в покое, чтобы я мог заниматься с моими учениками на свежую голову! Нет заботы о заработке, не надо думать, откуда бы взять на субботу, – благодать, да и только! Дочерей бы всех повыдавал, – долой обузу с плеч. Чего мне еще надо? Вот я и начинаю подумывать о городских делах…»
Чародейные хлебцы
«Мисс Марта Мичем содержала маленькую булочную на углу (ту самую, знаете? где три ступеньки вниз и, когда открываешь дверь, дребезжит колокольчик). Мисс Марте стукнуло сорок, на ее счету в банке лежало две тысячи долларов, у нее было два вставных зуба и чувствительное сердце. Немало женщин выходило замуж, имея на то гораздо меньше шансов, чем мисс Марта…»
Я интервьюирую президента
«Вряд ли кто-нибудь успел забыть, что месяц тому назад можно было купить круговой билет в Вашингтон и обратно со значительной скидкой. Чрезвычайная дешевизна этого билета подвигла нас обратиться к некоему остинскому гражданину, принимающему общественные интересы близко к сердцу, и занять у него двадцать долларов под залог нашего типографского станка, а также коровы и под поручительство нашего брата вкупе с небольшим векселем майора Хатчинсона на четыре тысячи долларов. Мы приобрели круговой билет, две венские булочки и изрядный кусок сыра, каковые вручили одному из наших штатных репортеров с заданием съездить в Вашингтон и взять интервью у президента Кливленда, по возможности натянув нос всем прочим техасским газетам…»