Зинаида Гиппиус
Список книг автора Зинаида ГиппиусБогиня
«– Я влюблен – не буду скрывать от вас, тем более, что мы только что познакомились. Да, я влюблен. Пустоплюнди помертвел…»
Детская совесть
«С тех пор как русскому языку меня учит тетя Зина, я очень полюбила писать и вовсе не делаю ошибок. Я или переписываю что-нибудь или так записываю, что у нас случается. Теперь мы с тетей не занимаемся, потому что на даче надо отдыхать. Я бегать не люблю, сижу – пишу или раскрашиваю, если только Таня не мешает, не зовет играть. Она всегда сердится и плачет, если я нейду. Ей надо уступать, она маленькая: ей только восемь лет. Мама тоже сердится, что я все в комнате: я очень толстая, и она говорит – я еще больше потолстею, если не буду бегать. А вот сама мамочка целый день лежит на балконе, читает книжки и все-таки не толстеет. Мы с Таней заберемся иногда на кушетку, играем с ней. Говорим: „Ты у нас, мамочка, ленивенька“. Она ничего, смеется…»
Что это такое?
«Я – в ужасном положении. Если б я немного раньше понял, что со мною происходит, но бы кое-что предотвратить… или нельзя? Но я и не понял. Понимал, Бог знает как… с улыбкой. С комической стороны брал (я очень зорок на свой собственный комизм). Зато скоро мне открылось, что такое трагикомедия или даже комикотрагедия. Открылось и еще нечто… но для этого я и по сю пору не нашел слов…»
Чёртова кукла
Из густого петербургского тумана «декадентская мадонна» Зинаида Гиппиус (1869—1945) соткала свой мистико-социальный роман о прекрасном Юруле – аристократе, который живет ради себя и удовольствий. Обаятельный герой отлично умеет «играть в любовь» и подстраивать мораль под собственную выгоду. Пока демоны революции только набирают силу, а роскошные гостиные жадно впитывают шепот своих нервных постояльцев, у него есть еще немного времени, чтобы тоже осознать себя «чертовой куклой» в чьих-то руках… В дизайне обложки использованы мотивы декоративных элементов особняков на улице Радищева (бывшей Преображенской) в Санкт-Петербурге.
Маков цвет
«Действие происходит в Петербурге, в квартире Мотовиловых. Столовая в доме Мотовиловых. Арсений Ильич и Наталья Петровна кончают поздний обед. На столе канделябр со свечами. Фима убирает посуду. Входит Евдокимовна…»
Мать-мачеха
«Старенький учебный стол был завален книгами. Лампа горела тускло. Девятнадцатилетний Алексей Ингельштет казался утомленным и скучающим. У него было еще совсем детское лицо, очень белое, с чуть розовым налетом на щеках, нежное, как у девушки; волосы – льняные, мелкие, как пух, немного редкие – вились надо лбом. В синих глазах было всегда какое-то оживление и робость…»
В гостиной и в людской
«После первых зимних дней наступила опять оттепель. Часто петербургский ноябрь бывает дождлив и тепел, как хмурый март. Загремели дрожки по выглянувшей мостовой; дворники счищали коричневый, умирающий снег. При наступлении сумерек фонари замигали, отражаясь в лужах и тротуарах, блестевших, как зеркало…» В книге использованы музыкальные вставки: https://topfonmusic.com
Ласковая кобра. Своя и Божья
Поэтесса, критик и демоническая женщина Зинаида Гиппиус в своих записках жестко высказывается о мужчинах, революции и власти. Запрещенные цензурой в советское время, ее дневники шокируют своей откровенностью. Гиппиус своим эпатажем и скандальным поведением завоевала славу одной из самых загадочных женщин ХХ века, о которой до сих пор говорят с придыханием или осуждением.
Все против всех. Россия периода упадка
«Разложение у нас существует не там, где его многие ошибочно и с ужасом обнаруживают, – писала Зинаида Гиппиус. – Оно не в народе, но среди тех, кто отделил себя от него, отделил себя от его живой души». Русская писательница, публицист, поэтесса и литературный критик, З.Н. Гиппиус была одной из видных представительниц «Серебряного века». Вместе со своим мужем Д.С. Мережковским она считается идеологом русского символизма. Не ограничиваясь литературой, Зинаида Гиппиус активно участвовала в общественной жизни России. Ей были глубоко чужды самодержавные методы правления, кем бы они ни применялись. «Крик: «Всё позволено» – не идет ли он от самодержавия, которое слишком долго и упрямо утверждало ужасную догму: «Всё позволено… одному». Эта догма должна была породить в едва пробудившихся душах противоположное ощущение: «Если он, один, человек, мы все тоже люди, и если ему дозволено всё, нам тоже всё позволено, всё всем позволено», – отмечала Гиппиус. Отсюда, по ее мнению, происходила страшная болезнь разложения общества, когда все начинали выступать против всех, «или хуже того: не все против всех, а никому ни до кого дела нет». В книге представлены лучшие статьи З.Н. Гиппиус, посвященные общественной жизни и литературе России. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.