«Смерть Ферреро! Московские критики большие Неуважай-Корыта. Ферреро расхвалил Петербург. – Нам Питер не указ! – Мы сами с усами…»
«Десять лет тому назад, в этот день, в Художественном театре весь зал, поднявшись как один человек, стоя аплодировал горячо и восторженно. И только тому, к кому неслись эти аплодисменты, кричали: – Сядьте!.. сядьте!.. Антон Павлович Чехов был болен и слаб. Он не хотел этого чествования…»
««Во славу аллаха, единого и всемогущего. Во славу пророка, да будет над ним мир и благословение. Именем султана и эмира Багдада, халифа всех правоверных и смиренного слуги аллаха – Гаруна-аль-Рашида, – мы, верховный муфтий города Багдада, объявляем настоящую священную фетву, – да будет ведомо всем…»
«Москва и Малый театр… Я бы сказал больше: Россия, интеллигентная, просвещенная, читающая и преданная искусству Россия и Московский Малый театр – два сплоченных, неразрывно связанных между собою звена. И москвичу особенно хочется лишний раз поговорить об этом, когда-то образцовом, исполненным богатого творчества и жизни, сейчас умирающем и заброшенном доме искусства…»
«Анжело I, король теноров. В древней Греции его сделали бы богом пения, но и у нас он носит титул „божественного“. Из своих психопаток он мог бы составить армию, которая ни по численности, ни по ярости не уступала бы армии амазонок короля Дагомейского…»
«В каком-то провинциальном театре играли „Прекрасную Елену“. Это было давно. Тогда «Елену» ставили с благоговением. – Последнее слово искусства-с!…»
«Чудные дела творятся на свете, господа. Другой раз погибнет человек, потом раздумаешься: – Из-за чего погиб человек? Только руками разведешь, да и плюнешь. А другой человек, который рецензент, при этом еще как-нибудь нехорошо и выругается…»
«Одна из московских злоб дня – „пертурбации“ в Художественно-общедоступном театре. – Дело рушится! Это „известие о смерти сильно преувеличено“. – В деле раскол. Это ближе к истине…»
«Неделя о Максе Линдере, и – неделя негодования. – Так, как Макса Линдера, встречали Толстого. О, господи! Мне вспоминается брошюрка, изданная на правах рукописи, которая лет 25 тому назад рассылалась по редакциям…»
«– Вас желает видеть г-жа Маурина. Ах, черт возьми! Маурина… – Попросите подождать… Я одну секунду… одну секунду…»