На краю бездны. Олег Бондарев

сказал вон Дейвис более для проформы, потому что в голосе его чувств вовсе не наблюдалось.

      Брейв усмехнулся. Нервно, неестественно.

      Грамотно же его подставили. Не оставили и крохотной надежды на спасение.

      Но кому это понадобилось?

      Ответа Брейв не знал. У них с братом никогда не было врагов. Разумеется, случались мелкие стычки, но последние годы, особенно после того, как Рон стал рыцарем, и они обходили стороной.

      – Пойдемте со мной, уважаемый, – сказал вон Дейвис. Стражу наскучила игра в молчанку; ему хотелось поскорее сдать убийцу тюремщикам и спокойно наблюдать за происходящим на арене действом. – Сами понимаете, я не могу оставить это просто так. Вам придется побыть в заключении, пока мы не решим, что с вами делать дальше.

      Брейв несколько секунд стоял, рассматривая лежащего на земле Рона. А потом буркнул:

      – Ведите.

* * *

      Его поместили в одиночную камеру. Небольшую, темную, достаточно холодную – даже по весне. Под самым потолком было единственное оконце – маленькое, с крепкой решеткой из толстых стальных прутьев.

      – Сиди тихо, не буянь, – наставлял Брейва тюремщик, немолодой уже дядька лет сорока, бородатый, грузный. – Коли чего, я тебя не пожалею, дубинкой по черепушке дам, мало не покажется. Так что имей в виду! Вечером тебе принесут поесть. А назавтра… назавтра будет видно…

      Надзиратель ушел. Закрылась окованная сталью дверь, щелкнули засовы. Брейв некоторое время сидел, тупо пялясь в одну точку, потом вздохнул грустно и улегся на кучу соломы, заменяющую пленнику лежак.

      Отвратительный день. Смерть брата, самого близкого человека. Обвинение в убийстве. Тюрьма.

      И ведь это, судя по всему, – только начало. Если стражники не найдут настоящего убийцу, всех собак повесят на Брейва. Хотя кто сказал, что онивообщестанут искать? У них есть подозреваемый, есть свидетели… а что еще надо, чтобы обвинить кого-то? У них небось и сомнений в его вине не возникнет…

      Завтра утром, Брейв в этом не сомневался, к нему явится начальник стражи и поведет на суд, пред светлый лик самого Джуана Первого. Его Величество предпочитает дела подобного рода рассматривать самостоятельно, не доверяя мировым судьям.

      А вот что будет дальше? Тюрьма? Эшафот?

      Как поступят с тем, кто убил рыцаря, вассала короны?

      Догадок много, но истина – одна, и знает ее лишь король.

      Интересно, придет ли отец? И что он решит, когда услышит о случившемся? Поверит ли, что это Брейв убил брата, или поймет, что сына его подставили?

      И снова нет ответа…

      Ясно только одно: даже если его не повесят, даже если он отделается десятью, пятью, двумя годами тюрьмы, его жизнь уже никогда не вернется в привычное русло. Горожане будут сторониться Брейва, лучшие друзья станут бывшими, и даже отец, коли он доживет до освобождения сына, отречется от него.

      Его будут звать братоубийцей, и никто не поверит, если он станет отрекаться от своего греха. Все сочтут это ложью.

      Отвернувшись к стенке, Брейв закрыл глаза и постарался выгнать из головы дурные мысли. Он