Эпоха Дугаров. Екатерина Хаккет

похожий на скрип металла по стеклу. Меня обдало гнилой вонью. Из её рта начала брызгать слюна. Она снова начала кричать, дергаться, но забравшийся под чешуйки кинжал быстро её угомонил.

      Я оставила ей небольшую отметину на шее. Не смертельную рану, а обычную царапину. Время смерти ещё не пришло.

      Ёма видела наши ошарашенные лица. Несколько секунд она металась взглядом с меня на Гёто, а потом стала улыбаться, если это можно было назвать улыбкой, с подставленным к шее лезвием. Она насмехалась над нами! Вместо того чтобы стараться спасти свою жизнь, рептилия издевательски рассмеялась.

      Вновь запах гнили и дохлых крыс ударил мне в ноздри. Всё было бесполезно. Говорить с ней? Узнавать имя? Искать общий язык, перед тем как прикончить?

      Нет. Лучше сразу.

      Я замахнулась мечом. Её мерзкий смех прервался, но не от лезвия, воткнутого в глазницу.

      Ватари схватил меня за запястье:

      – Это же Роми.

      – Я знаю! Эта Ёма чуть не убила меня! – эльф слишком крепко сжимал мою руку. У меня не получалось вырваться. – Если я не прикончу её сейчас, она снова придёт за мной! Ты сам это сказал!

      Моя возня с Гёто явно заинтересовала наёмницу. Она больше не скалилась змеиными клыками, спрятав их за длинной полоской тёмно-серых губ. Дождь отскакивал от её твердой кожи-чешуи.

      – Но это же Роми, – с прежним спокойствием повторил эльф. – Они – не люди. У них заведены свои порядки, правила, законы. Кодекс людей они не принимают, а значит, это также относится к кодексу наёмников. – Приложив немного усилий, Ватари вырвал меч из моих рук. – Ёма, ты понимаешь, что я говорю?

      Мое оружие улетело в заросли камыша у дороги.

      – Я понимаю тебя так же, как понимаю себя, – довольно прошипела рептилия.

      Я опешила: «Она ещё и разговаривает?»

      Её голос звучал очень хрипло, но, наверное, такой тембр голоса имели все Ёмы. В отличие от Ватари, она почти не коверкала слова акцентом родного языка.

      – Что говорит тебе кодекс? – парень-эльф опустил лук.

      – Кодекс? – задумчивость превратила зрачки ящерицы в узкие щелки. – Кодекс говорит принять смерть.

      – А если твою жизнь не забрали?

      – Тогда я должна отдать долг тому, кто меня пощадил. Я должна служить.

      – Даже врагу?

      – Да, – длинный язык Роми медленно облизал верхние клыки.

      Непонимание сменилось удивлением. Я убрала кинжал от горла наёмницы:

      – Ты будешь служить мне?

      – Нет, – Роми даже не взглянула на меня, жадно пожирая парня-эльфа глазами. – Я буду служить не тебе. Ему. Потому что он остановил твою руку.

      Я хотела многое высказать в адрес Ватари и его новой подруги, однако промолчала. Всё приняло слишком неожиданный поворот. Я чувствовала себя глупой, обманутой и почему-то перед всеми виноватой. Это спровоцировало головную боль.

      Мне пришлось слезть с Ёмы, чтобы та смогла вздохнуть полной грудью.

      – Как зовут тебя? –