Наследие. Том первый (1967 – 2016). Сергей Виноградов

быть поэтом!

      В тени чужих имён

      В тени чужих имён, чужих сонетов

      Я как кузнец стихи свои ковал.

      Мне было скучно средь иных поэтов

      Ну а иных совсем не признавал.

      Я не искал признаний у бомонда

      Не выставлял всем душу на показ

      Я не писал о том, что было модно —

      Мои стихи не для смазливых глаз…

      Я никогда не ждал аплодисментов

      И графоманов пошлой похвалы

      И умер, как и жил, интеллигентом,

      Стряхнув с себя из строчек кандалы…

      Ушёл совсем не так. Совсем негромко

      Без полных залов плачущих зевак

      И если буду признан у потомков,

      То, значит, жил я всё-таки не так,

      Как многие из тех давно забытых,

      Кричавших что стихи их не умрут!

      …Больших поэтов делает их свита

      Поэтов настоящих – тяжкий труд.

      Хвала всем нам

      Хвала всем тем, кто ищет путь во мраке —

      Уж лучше, чем не делать ничего.

      Хвала тому, кто сам не лезет в драки,

      В которых разберутся без него.

      Хвала и тем, кто думает в начале,

      И лишь потом свой создаёт сюжет.

      Хвала и вам, сидящим в этом зале,

      Хоть среди вас поэтов даже нет.

      Хвала всем вам – массовке с умным видом —

      Без вас поэты вымерли б давно!

      И мне хвала, за то, что к вам обиду

      Я променял на женщин и вино…

      Роковые даты

      Я миновал все роковые даты

      И тридцать семь и даже сорок два.

      Мне шестьдесят, но я не виноватый,

      Что плоть моя пока ещё жива.

      Я жил как все. О завтрашнем не думал,

      И о вчерашнем тоже не жалел.

      И пил, как все, бывало не разумно

      И, как и все, от лишнего болел.

      И с совестью своей не пререкался

      Не потому, что вовсе без стыда.

      Порой бесстыдно кем-то увлекался,

      И ошибался, в общем-то, всегда.

      Вот так и проскочил, забыв приметы,

      И тридцать семь и даже сорок два

      И семьдесят уже маячит где-то…

      Уже совсем седая голова…

      Я не согласен

      На третий день последнего загула,

      Когда родник стихов иссяк у нас,

      Когда не только с ног, но и со стула

      Мы падали уже в который раз

      Сказал мне друг: а ты, Серёга, классик…

      И слушая его нетрезвый бред

      Нетрезво возразил я: не согласен,

      Я рифмоплёт скорее, чем поэт…

      Поэзия – она идёт от Бога!

      А рифма вылезает из меня.

      Поэзия не может быть убогой,

      А рифмоплётство – только калька дня.

      Я как бы – Маяковский. Впрочем, хуже.

      Я – только констатация времён.

      Хотя, не спорю, с рифмой тоже, дружен…

      Поэзия – десятка два имён

      От древних – от Эзопа и Эсхила

      До Пушкина и тёзки моего…

      Но он мне возразил: звучит не хило,

      Согласен, но не более того!

      С тобою мы скорей