Шкатулка группенфюрера. Сергей Шведов

и какими средствами вы его будете удерживать, но ваш благородный труд я щедро оплачу. Здесь пять тысяч долларов.

      Экономка бросила испуганный взгляд на пачку радужных купюр и почему-то перекрестилась:

      – Вы его убивать будете?

      – Нет, моя дорогая. Мне просто надо с Пузыревским обговорить выгодную сделку. Клянусь мамой, он покинет этот дом живым и здоровым.

      – Ох, – облегченно вздохнула Людмила. – А я испугалась. Такие деньжищи. Ей богу, этот Витек пяти тысяч не стоит.

      – Сдачу с вас я в любом случае не возьму, – утешил я ее.

      Людмила плотоядно засмеялась, продемонстрировав великолепные зубы. Потом резко оборвала смех и о чем-то задумалась.

      – Василий сказал, что оставил в столе бумаги для Пузыревского, но Антоша почему-то за ними не приехал. Может напомнить ему?

      – Напомните, Людмила, – согласился я. – Антон Сергеевич человек занятой, мог и замотаться. Сейчас три часа ночи. Позвоните ему в восемь утра. К десяти он до нас доберется, а мы за это время успеем выспаться.

      – Милости прошу, – развела руками экономка. – Комнат в этом дворце на всех хватит.

      Пузыревский оказался даже более расторопным, чем я ожидал и уже в девять часов с минутами постучался в ворота чужой усадьбы. Я едва успел занять место у окна, когда на лестнице зазвучал уверенный мужской голос.

      – В кабинете они лежат, Антон Сергеевич, – громче, чем нужно, прокричала Людмила. – На столе. А я пока Виктора кофе угощу. Что-то сонный он у вас какой-то.

      Пузыревский уверенно вошел в чужой кабинет и даже присел за чужой стол, вот только углубиться в чтение бумаг я ему не позволил. Завидев незнакомого мужчину, финансист собрался было издать протестующий крик, но дуло чужого пистолета у виска заставило его прикусить язык.

      – Разумно, Антон Сергеевич, – одобрил я его поведение. – Предсмертный крик вы всегда успеете издать. Впрочем, Витек вряд ли вас услышит.

      – Кто вы такие и что вам нужно? – обрел себя в предложенных обстоятельствах Пузыревский.

      – Вы не против, если наш разговор будет записываться на видеокамеру?

      – А у меня есть выбор? – нашел в себе силы для шутки Антон Сергеевич.

      – Выбор всегда есть, господин Пузыревский, особенно у разумного человека. По-моему, вы только однажды потеряли лицо, но, увы, эта ошибка может стать для вас фатальной.

      – Не понимаю, о чем вы говорите, молодой человек, – нервно поежился Пузыревский, с ненавистью глядя на камеру в руках Колотова. – И вообще, кто вы такой?

      – Извините, забыл представиться: Феликс Строганов.

      – А, – протянул финансист. – Вот черт. Извините, я не вам.

      – Это вы отдали приказ о нападении на машину, перевозившую ювелирные изделия?

      – Вы ничего не докажете, господин Строганов! – вскинулся Пузыревский.

      – А кому я должен доказывать вашу вину, Антон Сергеевич? – удивился я простодушию нового знакомого. – Судье? Прокурору? Или адвокату? Вы действительно