Восхождение Эль. Евгения Райнеш

потому что голос Хобана стал заметно жизнерадостнее:

      – Неужели, я не откажусь от доброй выпивки ради счастья дочери?

      Что-то недоверчиво пробурчала Келли. Тут же в разговор вклинился неугомонный медный Ёрки:

      – Вы про первую проблему-то не забудьте…

      Потом все собравшиеся заговорили разом, и Эль в этом шуме вообще перестала разбирать что-либо. Пока до сих пор молчавший Генси Бернс, начальник гильдии серных, не произнёс тихо, но внушительно:

      – Эро – мой сын, но… Обстановка напряжена до предела. Не играй с огнём, Хобан. Вспомни дарнов…

      После этих негромких слов на всех присутствующих в одно мгновение упало предчувствие настоящей трагедии. Грумья отвага, основанная на убеждении, что под землёй они все в безопасности от глаз, ушей и рук императора, столкнулась с угрозой, ещё не совсем понятной и осязаемой, но уже нависшей над ними. То, что приближалось, должно вот-вот случиться.

      ***

      Небольшой, но неплохо вооружённый конный отряд королевских наймастов появился у главной штольни соляного грумгорода ещё задолго до того, как солнце собралось садиться. Они расположились вокруг центральных ворот, украшенных большим гербом соляных – скрученным из проволоки мешком, тугим, плотно завязанным под самый верх. Мешок символизировал одновременно процветание ремесла и полноту жизни солеваров.

      Люди, облачённые в тёмно-серые кожаные доспехи со знаком императора на плечах, действовали пока ещё отстранённо-вежливо – не торопясь, расседлали коней, так же враскачку напоили их и принялись деловито сооружать остовы походных палаток. Связывали деревянные решётки, натягивали на них сверху войлок. Они переговаривались между собой громко, но в голосах не слышалось агрессии. Наймасты хоть и красноречиво, всё-таки ждали приглашения.

      Грумы следили за тем, как пришельцы разворачивают лагерь, с напряжённым недовольством. Разведчики, которых они посылали наверх, возвращались с тревожными новостями.

      – Бары, – прошипел медный Ёрки Хобану. – У них целая свора баров. Дело плохо.

      – Эти холуи дерутся до последней капли крови, – кивнул долговязый Дондар. – Если кто-то берёт их на переговоры, значит, демонстрирует, что ему нужна капитуляция без условий. Иначе – смерть одной из сторон. Бар, начав драку, никогда не остановится…

      – Твою ж соль в кочерыжку, – Хобан не испугался, но почувствовал досаду.

      Он злился на себя. Нужно было опередить наймастов и начать переговоры на их территории. Не здесь, не в опасной близости грумгорода. Дети, женщины, старики, рабочие-трудяги – его народ, за жизнь и благополучие которого начальник соляной гильдии нёс ответственность. Потянуло ноющей болью с левой стороны груди.

      – Придётся соблюдать все возможные политесы… Ладно…

      Начальник соляных махнул рукой. В его взгляде не читалось паники, только упрямство, и Келли, с хорошо скрываемой тревогой ожидающая решения мужа, подумала, что Хобан похож одновременно на наивного ребёнка и игрока, выложившего на свой страх и риск краплёные карты.

      – Вариантов сейчас всё равно