Медленная река. Елизавета Сергеевна Котова

вздохнула, отобрала несколько красивых фотографий и отправила их Джеймсу. Сегодня я работаю над статьей из дома – в отличие от меня Джеймс точно занят: он —полицейский.

      – Интересно, почему я вообще задаюсь этими вопросами? Мне почти 24, а чувствую себя так, словно мне 15.

      – Если честно, я не вижу особой разницы, – улыбнулась Бренда. – В любом возрасте парни нравятся нам одинаково.

      – Не знаю, не соглашусь. Поверить не могу, что эти фотографии были сделаны в тот же день, что мы порвали с Люком.

      – Он все еще заблокирован?

      – Да.

      – Это правильно, ты же знаешь? Я горжусь тобой.

      Я смотрю в глаза Бренде. Она ободряюще улыбается.

      В тот последний день мы с Люком были уже не вместе, я заставила себя расстаться с ним еще за две недели до этого, но рвать отношения одним махом мне было слишком страшно, и поэтому я предложила ему остаться «друзьями». На дружбу это было мало похоже: я каждый день плакала от мыслей о том, как мне противно находиться в собственном обществе, от тоски по человеку рядом. К тому же тогда я целый месяц с утра до вечера работала фотографом на баскетбольных и футбольных матчах, а к концу февраля моя бабушка в Сиэтле слегла в больницу. Первая попытка написать Джеймсу закончилась крахом, Бренда рассталась с Итаном и плакала вместе со мной, а мне казалось, что весь мир ополчился против меня.

      Глядя на мои слезы, Люк сначала говорил, как он меня до сих пор любит и хочет поддержать, а затем, брызгая слюной и скаля зубы, кричал, как сильно я порчу его жизнь и что с девушкой, как я, никто не захочет связываться. Он утверждал, что я не несу в мир ничего, кроме негатива, и я с содроганием вспоминала прошлое лето, когда в ответ на такие фразы пыталась быть более позитивной, веселой и доказать ему обратное. Последней точкой для нас обоих стали мои фотографии в белом лифе и джинсах в инстаграме. Наверное, в тот момент, когда он снова стал посылать мне проклятья и называть шлюхой, я поняла, что либо сейчас заблокирую и вычеркну его из своей жизни, либо никогда.

      – Спасибо, Бренда.

      – Знаешь, что всегда казалось мне странным? – тихо сказала она.

      – Что?

      – Почему Люк так часто бросал тебя, но каждый раз, стоило тебе согласиться с его решением расстаться, он тут же шел обратно?

      – Не знаю, ты спрашиваешь у меня? Спроси у него, – вздохнула я.

      – Вот уж нет! – Бренда засмеялась. – Не хочу иметь с ним ничего общего! Как вспомню, когда однажды, после расставания, он преследовал тебя, караулил у дома и возле работы, отправлял сообщения с левых аккаунтов! Жуть.

      Тихий вибрирующий звук уведомил меня о сообщении. «Не знаю».

      – Не знаю.

      – Что?

      Обратив внимание на вопросительный взгляд Бренды, Эбби сняла наушники и посмотрела на меня.

      – Джеймс написал, что не знает.

      – Черт, ты уверена, что вам стоит общаться? – Бренда выразительно скривила губы, блестящие от маслянистого соуса. – Эти фотографии офигенные! Ты выглядишь на них просто