Свет. Тьма. Карамель. Даниэль Гуд

дорогая, не понимаю, ума не приложу. Из последних сил пытаюсь провернуть наполовину вставленный ключ, но это безуспешно. Теперь он еще и не вытаскивается наружу.

      – Вот и замечательно. В четверг, в двадцать ноль ноль в кабинете Артака Юрьевича мы Вас будем ждать. Не опаздывать!

      Едва уловимым движением руки, она берется за ключ, торчащий из замка, каким-то чудом пропихивает его до упора и с легкостью поворачивает. Звенит звонок на пару. Бросив на меня неоднозначный взгляд, Ирена Анатольевна разворачивается на своих одиннадцатисантиметровых каблуках и походкой сильной и независимой женщины горделиво удалятся, оставляя меня наедине с этой ситуацией.

      4

      – Слушай, у меня собрание на кафедре в четверг будет, не смогу подъехать в редакцию.

      – Так погоди, ты же вчера ходил на собрание какое-то. Они у вас там что, вместо лекций? Совсем работы нет в университете?

      – В этот раз там неофициальное собрание, разбор полетов, в общем, широкое поле для охлократии.

      – Завязывай уже с этим, чего ты нянчишься там с ними всеми. Есть куда более важные дела.

      – Эх, Рудик, было бы все так просто, я же на осадном положении окажусь. А пока я вроде бы как на стороне народа, словно Максимилиан Робеспьер из третьего сословия, самоотверженно выступающий против режима Луи Капета.

      – Что? Это еще кто?

      – Да, не важно. Суть в том, что ректор меня уважает и знает, что я не позволю всему этому цирку выйти за пределы кабинета Артака Юрьевича, где обычно и происходят эти подпольные сходки с распитием брюта и разведением демагогии. Поэтому мне нужно быть там и нужно, чтобы они всецело считали меня эль эста революсьён, одним из вдохновителей их движения.

      – У вас там реально нечем заняться больше? Вроде бы все взрослые образованные люди.

      – Умная голова, да дураку досталась.

      –Все, отмазался считай. С тебя верстка.

      – Эй, мы так не договаривались, чтобы еще главред верстал. Хотя… ладно, окей, как скажешь, только не начинай.

      – Давай. Созвонимся, как освободительное движение свое закончишь там.

      Нажимаю на сброс. Открываю окно. В ту же секунду в светлый салон проникают грязные выхлопы моих соседей по потоку. А поскольку я больше не курю, мне нечем перебить этот чудесный аромат. В чем-то Рудик прав. Может и зря я ввязался в эти теоретико-методологические войны и пассивные противостояния в рядах научной элиты города. С другой стороны, из-за подобных интриг становится хотя бы не так однообразно. Конечно, революцией тут и не веет, но за вежливыми и интеллигентными лицами явно чувствуется с трудом скрываемое напряжение. Зато никто не скучает. Возможно, это и есть основополагающая и единственная причина всего этого. Не сидеть вечером дома, проверяя тесты – уже хорошо. Послушаем, посмеемся. Разумеется, в полголоса.

      Закрываю окно и закидываюсь конфеткой.

      Добравшись домой и пролистав лежа на диване зарубежные новостные порталы, набрасываю тезисно парочку интересных тем для следующего номера еженедельника.

      Мысленно