Ночь на окраине. Ирина Уральская

Из тюрьмы она к нему и приехала, к внезапно разбогатевшему и в новую квартиру. Мать купила – главбух Ликероводочного завода. Красива была новая жена необычной красотой. Гибкая с быстрыми лисьими глазами. Губы как бы размазанные по узкому лицу. Прическа с мелкими завитками всегда высоко стриженая в очень хорошем салоне красоты и ногти кровавые и длинные. Не чета моим ногтям – обломышам. Стройная походка, новые наряды и совершенно нелюдимая с виду. Такая ему была под стать. Это всё я потом из нашей душещипательной беседы выяснила.

      Он постучал в дверь и стал кричать на весь подъезд: «Впустите! Впустите!» Я вынуждена была открыть дверь. В соседней комнате «спал» муж, который так и не вышел.

      – Христос Воскресе!

      И он смуглыми пальцами с выпирающими костяшками стал расстегивать куртку и доставать крашеные яйца. И конфеты из всех карманов начали сыпаться-сыпаться. Я же принялась неловко подбирать их. Кстати, дело было глубокой ночью. Я писала конспекты. Училась тогда в Строительном техникуме.

      – Тебя хоть как зовут?

      – Саша Антибанов.

      Так и познакомились, с тех пор «химия» всегда была между нами.

      Сашка начал ездить в Польшу – перегонять машины и продавать. Но всё как-то не ладилось. С бизнесом, с женой. Деньги как приходили, так и уходили. Жена влюбилась и завела себе нового парня. Сашка от горя гулял с еще пущей силой. И пил, пил.

      С его сыном я познакомилась тоже случайно. Часто видела мальчика одного. Во дворе. А тут стоя в лавку в длинной очереди за дефицитными носками, услыхала разговор и крик или вскрик:

      – Не пойду!

      – Саша, ну вот уже восемь часов, твоих нет. У меня тоже дети. Пойдем. Потом папа или мама тебя заберут.

      Воспитательница уговаривала светлого кудрявого мальчика, а он сопротивлялся, насупившись. А меня Сашка видел не раз. Я ж под их окнами всегда занималась с детьми. Играла с ними в футбол, мы устраивали детские концерты перед домом и играли в другие игры. Меня все дети знали еще и по собаке спаниелю.

      Я подошла и попросила воспитателя разрешить забрать мальчика к себе:

      – Я соседка, – соврала я, – папу и маму знаю хорошо. Как увидим свет, сразу и пойдем домой.

      – Ладно, – согласилась уставшая воспитательница.

      Так и не купив носки, мы отправились к нам домой.

      С тех пор мы подружились и с Санькой. Мы так и сделали, накормив для начала. Потом он играл с моей Ируськой. Увидев свет, я отпустила его домой.

      Сашок был тоже необычайно красив, кожа была неестественно белой. Будто он никогда не загорал. Он полюбил бывать у нас. Из садика я стала забирать их двоих Ируську и Санька. Часто родители забывали о нём. Приходил поздно дед, смущаясь и топчась в дверях. Забирал Сашку обязательно с кухни, жующего и счастливого. Он у нас и ел, и играл, и чувствовал себя как дома.

      Всегда бегая во дворе, дети бежали в детский сад, и там у них был свой штабик под крыльцом. Он палкой отгонял мальчишек, а позади Ируська маленькая и юркая тоже с палкой. Оба беленькие