Богадельня. Генри Лайон Олди

тем временем плюхнулась толстым задом на кровать. Дважды подпрыгнула, точно дитя малое! При этом подол ее платья стыдно задрался, и Вит поспешил отвернуться.

      Ох, девка – хоть бы хны ей!

      – Тебя Витольдом звать, – сообщила Глазунья, подмигивая. – Я видела.

      – Сама ты Витольд… – насупился мальчишка. – Видела она! Вит я, поняла?

      Девка невпопад расхохоталась, сверкая белыми зубами:

      – А я – Матильда. Или Глазунья. Я на Глазунью не обижаюсь. Есть хочешь?

      – Хочу, – честно признался Вит. – Я всегда есть хочу. Вот, в котомке осталось…

      – Да у тебя там небось на один зубок! Пошли лучше к Косому Фрайду. Я ему велю, он тебя накормит.

      XXI

      – …опять?!

      Лицо игрока в лиловом тапперте, без того узкое и костистое, вытянулось еще больше, сразу напомнив Виту вяленый рыбец.

      – Опять «герцог»? Жука вкручиваешь, Гейнц! Небось притер костяк-то?!

      – Крошек тебе в душу, – довольно ухмылялся в ответ Гейнц, надевая отыгранные панталоны с роскошным гульфиком до колена. – Слыхал, как костяк стучал? Слыхал! Иначе сразу б шального поднял. Когда кости притерты, они молчат. Это даже такой каплун, как ты, сечь должен!

      – Ах ты, жучина! Это я каплун?..

      Вит блаженно развалился на лавке. Откинувшись спиной на стол, он искоса наблюдал за спорщиками. В животе сыто урчало. Давненько так не наедался! Бобы со свининой, поданные в харчевне Косого Фрайда, оказались выше всяких похвал: вкусно, сытно, а главное – задарма! Верней верного: Матильда здесь в заправилах. Сама девка куда-то сгинула вместе со лбами, внезапно охладев к судьбе «подкидыша». Мельком наказала: никуда не уходи. Тоже, нашла дурака: уходить! Сидишь, на солнышке греешься… Ни одна зараза не придет: чего, мол, бездельничаешь?! Хорошо быть разбойником.

      – …давай селюка зашьем! Эй, тощий, тебя как звать?

      Мальчишка очнулся. Встряхнул головой, гоня прочь сонную одурь.

      – Вит…

      – Охвостье есть?

      – Чево-о-о?

      – Ну, гремуха… кличка, значит.

      – Нету, – сурово отрезал Вит.

      Клички у него были. Только кто ж сам себя байстрюком или бараньим бароном обзовет?

      – Ну и лады, – неожиданно легко согласился рыжий Гейнц, играясь гульфиком. – За игрой зырил?

      – Ага… – Вит чуял скрытый подвох, но врать не хотелось.

      – Тогда шницай по-красному! Вот Ульрих трюхает, будто я жука вкручиваю! Ладно, у нас свой мастырь, а ты с краю. Как скажешь, так и забьем! Покатило, Ульрих?

      – Покатило! Шницай, селюк: жук или честняк?!

      От оказанного ему «высокого доверия» Вит совсем растерялся.

      – Да я ж… я ж игры вашей не знаю!

      Гейнц искренне удивился, делая глаза по гульдену каждый. Круглое, простодушное лицо рыжего оживилось. Мало стол не засыпал бесчисленными веснушками.

      – Какого там знать! Мажешь костяк, трясешь, ставишь! Чей верх, тот и бацарь!

      – А пара смешку бьет, – не замедлил принять участие похожий на жердь Ульрих. – Зырь, чудило…

      Через