ПоЛЮЦИя, ЛЮЦИфер, РевоЛЮЦИя. Часть 4. Олег Валентинович Ясинский

измы, натуралистические сцены табакокурения, эротики, употребления алкоголя, насилия и жестокости, прочих неблаговидных поступков, магических ритуалов и оккультных практик. Это вредит вашему здоровью.

      НЕ РЕКОМЕНДУЕТСЯ ЧИТАТЬ: детям до 18 лет, беременным, легковнушаемым, зомбированным, одержимым бесами, неуравновешенным особам с психическими отклонениями.

      ВНИМАНИЕ!

      Категорически запрещается повторять ритуалы и оккультные практики, описанные в книге. ПОМНИТЕ: занятие магией без необходимой подготовки приведет к обратному.

      ОСОБОЕ ВНИМАНИЕ!!!

      В данном тексте закодирована информация с элементами экзорцизма, которая может крайне вредно повлиять на последователей Сатаны и членов деструктивных сект.

      …необходимо иметь смелость

      видеть вещи такими, какие они есть.

      Освальд Шпенглер

      Пиши о том, что знаешь.

      Сомерсет Моэм

      Часть четвертая

      «ревоЛЮЦИя – ІІ»

      Глава первая

      Рождественские праздники, январь 2014 года

      ***

      На православное Рождество Майдан затих.

      Гипнотики праздновали христианский праздник, не чувствуя, что их хозяева поклоняются совсем иным богам.

      Но больше кощунствовали власть имущие – бесы и полубесы – знающие, кому служат. Они демонстративно посещали храмы и публично крестились на камеру.

      Наблюдая за лицемерами, я удивлялся: как они могут переступить порог церкви, ведь там святые иконы, животворящий крест, и все такое?

      «Энергетический защитный кокон, – шептал во мне знакомый голос. – Им по роду службы положено поклоняться туземным божкам и посещать объекты культа. Вот и лицедействуют».

      ***

      Шестого и седьмого я сидел дома, читал Лавкрафта, крутил старые виниловые диски и думал: зачем мне нужна Вера?

      «Она мне надоела – пройденный этап, перевернутая страница.

      Вряд ли наши кувыркания подарят мне что-либо новое.

      Ну, еще месяц-два… А дальше?».

      Дальше все представлялось сложно: жениться на Вере я не собирался, дружбы у нас не получилось, а ее внутренний мир интересовал меня не дальше глубины «тайны», которая утратив ореол недоступности, перестала быть тайной.

      «Вот такая печаль: наши отношения бессмысленны…

      ВСЕ ПРОХОДИТ!

      Как странно и страшно.

      Прав Соломон!..».

      ***

      Восьмого января было мое дежурство на Майдане.

      Я радовался этому, поскольку сидеть в одиночестве и ковыряться в своих печалях изрядно надоело. Тем более, в этот день акций не планировалось – многие гипнотики на Рождество уехали домой, многие опохмелялись.

      Я привычно глотнул желатиновую каплю, вышел из физического тела. В миг, силою мысли, переместился к Майдану, где копошилась серая толпа ущербных разумом и нищих духом.

      Подчиненных зомбаков обнаружил сразу. Их грязные ауры, отзываясь на мою монаду, подсветились кроваво-красным. Я покружил над ними, пытаясь проникнуть в запревшие от алкоголя и никотина мозги, вдохнуть дозу ненависти к милиционерам, стоявшими шеренгой в метрах сорока от баррикады.

      Зомбаки, почувствовав мое появление, встрепенулись, распинали гипнотиков, начали копошиться, плевать в сторону ненавистных ментов. Двое особо буйных, в порыве страсти, принялись бросать через импровизированную стену пустые стеклянные бутылки. Те разбивались о мерзлый асфальт, брызгая мириадами блестящих осколков. Буянов осадили соседи, забрав ящики с бутылками, которые предназначались для «Коктейля Молотова».

      Я не вмешивался. Описав параболу над взбодренными зомбаками, сиганул к шеренге милиционеров, разглядывая потенциальных соперников – совсем молодых парней, замерзших и невыспанных. Внушаемый гипнотикам звериный оскал ментов-беспредельщиков был явным преувеличением.

      В тылу, за строем, я видел медицинскую палатку, дымящую полевую кухню, походные столы, за которыми сидели несколько ребят в городском камуфляже и пили чай из парующих на морозе котелков.

      Чуть поодаль, тоже за столом, сидели молодые мужчина и женщина. Он был в милицейской форме, она в болоньевой светлой курточке. Она кормила его из судков обедом, смотрела с тревогой и нежностью, что-то рассказывала, а он, усталый и сонный, опустив голову, молча ел.

      Это была обычная бытовая сцена, которые часто встречались по обе стороны баррикад.

      Я уже мысленно готовился перейти в иную точку, подняться выше, чтоб охватить всю площадь целиком и увидеть расстановку сил, как что-то – едва ощутимое и знакомое – привлекло мое внимание.

      Я прислушался. Это были флюиды, которые исходили от женщины.

      Приблизив