Всего лишь пепел. Игорь Изборцев

молоточков, стараясь достать, уколоть, сделать больно.

      – Вдоль да по речке… Вдоль да по Казанке… Серый селезень плывёт… – запела она почти что беззвучно, едва шевеля губами.

      За окном в пелене дождя кривлялись мутные тени, похожие на размахивающих нагайками всадников. В шуме падающей воды слышались чудные нечеловеческие голоса. Но ей всё это вовсе не мешало, она продолжала петь:

      Доставались кудри,

      Доставались русы

      Молодой вдове чесать.

      Как она ни чешет,

      Как она ни гладит,

      Только горьки слёзы льёт…

      * * *

      Боже, что за жизнь наша!

      Вечный раздор мечты с существенностью!

      Гоголь Н. В.

      Вечером 13 октября в Больших Росах зазвонили колокола. Только что вернувшийся из города Василий Петрович не сразу осознал этот факт. Просто считал удары, оценивал их – словно взвешивал, пробовал на вкус… И вдруг схватился за голову: «Всё, началось!» Он вообразил себе, как тянутся в Большие Росы по отремонтированным дорогам делегации попов и монахов. Перед глазами завертелись какие-то пёстрые бабки с клюками, долгополые бородатые деды с нераспознаваемыми лицами. Все они с неимоверной быстротой мелко крестились, словно солили себя. «Не будет нам теперь жизни!», – он застыл на крыльце, глотая сухой, прохладный воздух.

      Погода после дождей установилась ясная, солнечная. Лишняя влага быстро ушла, втянулась в озеро. Всё вокруг ожило, словно время опять двинуло к лету. Знать бы себе, отдыхать да радоваться! Если бы не эти колокола… Наваждение какое-то! Хоть бросай всё: и дом и землю.

      – Ну, уж нет, – он погрозил кулаком в сторону деревни, – не дождётесь!

      Хотя особо на что-то рассчитывать не приходилось. Позавчера он побывал в присутственных местах районного центра. Поговорил с руководящими чиновниками, прощупал, что называется, почву. Уяснил следующее: о том, чтобы в Больших Росах что-то пресечь, прекратить, и речи не шло. Всё уже прочно утвердилось, словно на камне, так что не одолеешь. Зам главы администрации довёл до сведения, что у церковной общины есть серьёзная поддержка в столице.

      – А как бы вы думали, – рассказывал он, хлопая сонными совиными глазами, – где они деньги на строительство взяли? Тут же сотни тысяч долларов. Крупный международный фонд, между прочим, вложился. Им кто-то напророчил, что после апокалипсиса, когда всё под воду уйдёт, только та деревенька одна и уцелеет, поэтому именно там храм следует строить. Они и общину организовали, при поддержке местных сил, конечно. У них всё по закону. Они, между прочим, и в наш дорожный фонд немалые деньги внесли – на треть района хватит.

      Да, «крыша» у церковников из Больших Рос оказалась серьёзной. Такую не перекроешь. Однако кое-какие бреши в обороне у них имелись. Со слов чиновников Василий Петрович понял, что хотя больших репрессий против общины никто не позволит, но в мелочах их вполне можно ущемлять и сдерживать.

      – Пусть строятся, Богу молятся, – сказал всё тот же зам главы, – только бы на большее