Обраслечена поневоле, или Чешуйчатая подстава. Екатерина Романова

Красиво, но…

      − Моя девочка… − прошептал браслет. – Спасибо, что приняла меня. Теперь мы едины, шайри.

      − Гадина! – вскочила с лавки, пытаясь стряхнуть с себя браслет. – Это я не вам, − добавила поспешно. – Это я ей! Хотя, вы тоже не лучше! Что вы наделали? Мы позвали мать Рейнхарта, чтобы она сняла с меня эту подлую штуку, а теперь… Что значит, «теперь мы едины, шайри?»

      Лицо старушки просияло так, словно перед ней прямо из-под земли вырвался столп чистейшей Исконной магии.

      − Шайри? Ты слышишь голос Шаамни?

      − А вы разве нет?

      − Увы, не удостоилась такой чести, хоть и носила браслет почти полвека.

      − Вы носили эту гадину?

      Райра усмехнулась и по-матерински погладила меня по голове. Хотела злиться на нее, но не получалось! Мама не дарила мне даже скупой ласки. Не обнимала, не целовала, не говорила, что любит. Я замерла от новых ощущений, рассыпающих мурашки по телу.

      − Ребенок, − улыбнулась старушка, погладив меня по щеке. – Недолюбленный ребенок. Поэтому такой колючий. Спрячь шипы, Эйри. Здесь нет врагов. Теперь – нет.

      − Так это вы меня хотели… ик, с лестницы?

      − Теперь не хочу, − виновато улыбнулась женщина. – Ну, наконец-то. А я все думала, когда же ты появишься. Я изучаю Шаамни всю свою сознательную жизнь. Шайри значит…

      Появление Рейнхарта я почувствовала позже, чем его бабушка, но именно почувствовала. Ни одна травинка не шелохнулась, ни одна веточка не хрустнула под его ботинком, а сердце ускорило бег. В руках ненаглядный нес… женское платье?

      − Бабушка? – разочарованно протянул он. – А где мама?

      − Хамло подзаборное! Так ты встречаешь любимую бабулю? – прорычала, вырывая из его лапищ наряд. Панталоны с озорными рюшечками натянула в первую очередь, стойко игнорируя смеющийся взгляд жениха. Издевается? Ну, ничего! И на нашей улице перевернется повозка с замороженными сладостями в жаркий полдень!

      − Повторяешься, − отмахнулся он.

      − Я тебе не энциклопедия, каждый раз выдумывать новые ругательства. Да и зачем, когда ты прямо квинтэссенция того, о чем я тебе говорю! – бурчала, забираясь в ворох пышных юбок и старательно пытаясь найти выход.

      Бант на шее некстати развязался, и шелк занавески скользнул по телу, упав к моим ногам.

      − Отвернись! – взвизгнула, почувствовав дыхание вечерней прохлады на спине. – Отвернись, иначе придется на мне жениться!

      − Действенная угроза, − раздалось совсем близко и меня одним рывком одели.

      − Какой ты все-таки… − я замялась, подбирая подходящее слово.

      − Джентльмен? – с ухмылкой предположил Рейн, затягивая шнуровку на моей спине.

      − Нет. Подобная глупость в мою голову не приходила!

      − Конечно, куда же ей приходить, когда твоя прекрасная головка занята другими глупостями!

      − Я тебя придушу! – прорычала беззлобно, сдувая с лица уже высохшую прядь волос.

      − А дотянешься? – лукавое над ухом, последний рывок и проворные пальцы чешуйчатого завязали на моей талии бант.

      Чешуйчатого!

      −