Обраслечена поневоле, или Чешуйчатая подстава. Екатерина Романова

Мне кажется, здесь дело в другом, − самоуверенно заявил он.

      − Один идиот додумался применить к медиуму заклинание принудительного сна!

      Стук зубов съел половину слов, но меня и так поняли.

      − Если бы ты умела слушаться, мне бы не пришлось его применять!

      − Я что, похожа на собаку? К тому же, кто ты, дядя? Я вижу тебя третий раз в жизни! С какой стати мне выполнять команды незнакомца, который…

      − Несколько раз спас твою жизнь?

      Разговор зашел куда-то не туда. Обхватив себя за плечи, я тряслась от холода, стоя под горячими струями. Надо мной нависало, не побоюсь этого слова, чудовище, и гневно сверлило меня такими страшными глазами, что зубы стучали еще сильнее, рискуя раскрошиться от старательности.

      − Выйди, мне нужно привести себя в порядок.

      Секунда, другая, третья… Щелчок. Душевую кабину заполнил аромат ванили и миндаля.

      − Что ты…

      Вопрос отпал, когда за мои волосы профессионально взялись. Гардиан щедро сдобрил их шампунем и так ловко массировал мою голову, что возражение крутилось на языке, но так и не решилось сорваться. Во-первых – приятно же! А во-вторых, и в-первых более чем достаточно! Пусть это будет компенсацией за доставленные неудобства после пробуждения. Зажмурилась, наслаждаясь нежными прикосновениями и теплом, стекающим с кончиков мужских пальцев и льющимся по телу. Холод отступил так решительно, что я быстро пришла в себя.

      − Спасибо, но я в состоянии помыть волосы, − фыркнула, дождавшись, пока он закончит. Надо же как-то выразить свое «фи», даже если оно на деле «ми-ми-ми».

      − Учту.

      Меня развернули лицом к стене, и проворные пальцы принялись за крючки на платье.

      − Эй! А вот это уже беспредел! Я могу…

      − Имел удовольствие ознакомиться с широким списком твоих умений, − резко заметил Гардиан, едва ли не срывая с меня липнущую к телу одежду.

      − Гардиан, прекрати! – вскрикнула, когда верхнее платье упало к моим ногам грудой старого тряпья.

      Он остановился. Нижнее платье полностью вымокло и облепило мое тело, не оставляя и малейшего простора для фантазии. Чего уж там фантазировать, когда и так все видно? Этот мужчина меньше суток в моей жизни, а позора я с ним натерпелась больше, чем за все годы, начиная с горшечного периода! А в то время мне, откровенно говоря, гордиться нечем. Я делала все, что запрещали: кидалась едой, разбрасывала игрушки, капризничала, рисовала на обоях и даже фамильных портретах (моей прапрапрабабушке удивительно идут усы, я до сих пор так считаю!).

      − Кто тебе назвал это имя?

      − Выйди! Во имя Исконной магии, этикета, мужского и женского достоинства, или что там для тебя имеет значение, кроме собственной важности – выйди! – прошептала, сдавливая слезы.

      − Шаамни освободила нас из-за угрозы жизни. Если попробуешь сбежать, цепь снова…

      Развернулась и со всей силы ударила этого бессовестного чурбана ладонями в грудь.

      − Похоже, что я собираюсь сбежать?! – крикнула, вздернув подбородок, потому что иначе в его наглое лицо