Книжные Черви. Фаусто Грин

глубочайшее удивление.

      – Ты баба-невидимка? – потрясённо спросила Мэл.

      – Что? – опешила женщина.

      – Ну, из фантастической четверки.

      – Вообще-то, я Маргарита Николаевна, – ответила женщина и стала платком стирать мазь, проявляясь обратно. – А этот болтун, – она кивнула на типа в шарфе, – «великий комбинатор» Остап Бендер.

      – Маргарита Николаевна? Из «Мастера и Маргариты» которая? – догадалась девочка. Книгу она, разумеется, не читала.

      – Да. Хорошо, что ты хоть это знаешь. Из какой ты эпохи?

      Мэл непонимающе уставилась на собеседницу.

      – В каком смысле? Я из этой эпохи.

      – Возможно, ты просто не помнишь, кто ты на самом деле, – затараторил мужчина в шарфе, – например, ты уже просто выросла в этом мире и забыла своё прошлое… – закончить он не успел, потому что получил дружеский подзатыльник от Тёркина.

      – Остап, помолчи. Так ты их только больше запутаешь. Дай мне объяснить. Ребята, в это сложно поверить, но вы книжные персонажи, которых призвала в этот мир одна магическая вещь. Это если кратко.

      Тут уже не выдержал Онегин.

      – Какая магия?! Какие книги?! Какие персонажи?! Сон дивный, но я хочу проснуться! – Выглядел он как человек, находящийся на грани помешательства.

      – Это не сон, дуралей! Ты попал в тот мир, где тебя создали. Чьё-то ярое желание воплотило тебя здесь. Но на самом деле тебя в этом мире никогда не существовало. У тебя есть свой мир, и ты жил только там! – всё-таки не смог удержаться от объяснений тот, кого называли Остапом.

      – Нет, нет, нет… – Онегин потянулся за револьвером. – Я знаю, я выстрелю себе в голову и проснусь…

      – Стой! Если ты погибнешь в этом мире, случится непоправимое! – крикнула Маргарита.

      – Это, типа, если вы погибните здесь, вы удалитесь из книги? – уточнила Мэл.

      – А ты шаришь, – отозвался Бендер.

      – Евгений, стреляй! И вообще, удаляйтесь нахрен все, мне меньше читать придётся! – рассмеялась девочка, за что была награждена тремя гневными взглядами.

      – То есть, я мёртв? – переспросил Онегин.

      – Отнюдь нет, – качнул головой «великий комбинатор». – Я бы даже сказал, что сейчас ты куда более жив, чем когда бы то ни было. Твоё тело вполне реально. И оно смертно. И если…

      В этот момент Мэл поняла, что они все стоят посреди Пушкинской площади и весьма громко спорят о довольно-таки странных вещах, а она устала от всего этого и просто хочет домой.

      – Короче, мне надоело это слушать, – прервала их девочка. – Давайте вы всё объясните у меня дома, а то это явно разговоров ещё на полночи, а я к тому же голодная. – И она решительно зашагала вперёд.

      Её новые знакомые переглянулись и последовали за ней. Онегин решил не отставать. В конце концов, эта жуткая версия многое объясняла.

      – Так как тебя зовут, парень? – вспомнил вдруг Тёркин.

      – Евгений Онегин.

      Троица заулыбалась.

      – Ох, вот так призвался. Ну что ж, добро пожаловать