Ведьма: тьма сгущается…. Павел Лагутин

тяжёлой землёй. Только никто не придёт на его похороны. Ну разве что Митяй, и то не факт.

      Сколько себя помнил, особенно в приюте, Вовка был лучшим другом для Мити: отдать последнюю котлету в столовой или ввязаться в драку – легко, прикрыть, когда он курил траву в прачечной – это мы можем, грабануть ведьму – ну конечно, Митя, Вовка всегда с тобой! Только вот не мог он вспомнить, когда Митяй в последний раз был другом ему. А был ли вообще?

      От Мити всегда были одни неприятности, и эта, последняя, казалась роковой. Они, могильщики, закапывали яму и Вовка, загребая лопатой сырую землю, представлял, что лежит там внизу, а тут, вместо него – его друг.

      Могилу закопали. Родственники пошли за венками, а Вовка с Палычем отправились в машину за крестом – вспухлая земля должна осесть, чтобы ставить памятник.

      Палыч отвязал синий тент и забрался в кузов Газели.

      – Вов, дай фонарь, – попросил он и протянул руку из кузова.

      Вовка пошарил по карманам куртки, поискал в комбинезоне. Фонаря нигде не было.

      – Посеял?

      Вовка пожал плечами.

      – Никакого проку от тебя! – воскликнул Палыч и махнул рукой.

      Ворча что-то под нос, он выволок на свет один крест – не тот. Следующий – тоже не тот. И только третий оказался нужным. Вовка подхватил крест, закинул на плечо и потащил к могиле.

      В планах на день было ещё пять могил, и две установки памятников. «Ну что ж, хоть отвлекусь немного, – думал Вовка, устанавливая крест. – Этот день уже не может быть хуже».

      VI

      Керченский проснулся от собственного кашля. Взглянул на часы: 5:46. За окном только начинает светать, дымка стелется, оседает на стекле мелкими каплями, тихонько барабанит по карнизу. Он потянулся, прохрустел спиной, поднялся, откинув одеяло в сторону. Липкий пот, покрывавший тело, только что был горяч, а теперь зябко холодил.

      Ещё несколько минут он просидел, опираясь локтями о колени и собираясь с силами, но из дверного проёма показалась морда Кэпа – крупного лабрадора. Он принюхался и аккуратно подкрался к хозяину, просунул голову ему под мышкой и лизнул в лицо.

      – Это ты, жёлтый пёс, ну привет!

      Пёс положил голову ему на колени и с грустным взглядом уставился ему в лицо.

      – Что, гулять хочешь? Братишка, ты погоду видел?

      Кэп гавкнул.

      – Ну и?

      Пёс крутанулся вокруг своей оси и снова гавкнул.

      – Ладно, ладно, малыш, щас пойдём, надо только умыть морду лица.

      Керченский вернулся через пару минут, надел спортивные штаны, накинул куртку и повёл пса на улицу. На выходе из подъезда он присел рядом с собакой, очутившись лицом к морде, и сказал:

      – Только ты не долго, хорошо? А то у папочки кости болят.

      С этими словами он отпустил пса, а сам уселся на лавочку у дома, наблюдая, как Кэп поливает деревья и носится из стороны в сторону. Эту собаку подарили ему родители. Иван вспоминал, как отец хлопнул его по плечу и сказал: «Ну, бабы у тебя нет, так хоть за собакой будешь ухаживать». Иван криво улыбнулся и взял щенка на руки. За два