Братство талисмана. Клиффорд Саймак

покажешь?

      – Конечно покажу, – сказала Мэри.

      – Никогда не видела единорожьего рога, – хихикнула старуха, – да что там говорить, мне и единорог-то не попадался на глаза. Даже в Пустынном Краю их встречаешь не на каждом шагу. Но проходите, проходите, садитесь, сейчас попьем чайку. Вы да я, втроем, сдается мне, втроем будет лучше всего. А тем, кто вас ждет у моста, я пошлю корзинку печенья, того самого, деточка, которое тебе всегда нравилось, с тмином.

      Ведьма распахнула дверь настежь и жестом пригласила их войти. В прихожей было темно и пахло сыростью. Мэри остановилась.

      – Что-то изменилось – проговорила она. – Я помню дом другим, полным света и веселья.

      – Твое воображение обманывает тебя, – заявила ведьма. – Ты никогда не умела обуздывать его. Ты придумывала игры, в которые потом играла с этим глупым троллем и бестолковым брауни. – Она снова хихикнула. – Ты могла подговорить их на что угодно. Они терпеть не могли лепить куличики, но ты просила – и они лепили. Они до смерти боялись людоеда, но когда ты принималась швырять камни в его берлогу – они присоединялись к тебе. Ты называешь ведьмой меня, больную, скрюченную старуху, а на самом деле ведьма-то – ты, и гораздо больше моего.

      – Ну-ка, – произнес Корнуолл, кладя ладонь на рукоять меча, – не смей называть миледи ведьмой.

      Старая карга тронула его за рукав костлявой рукой:

      – Не гневайтесь, добрый сэр. Женщине всегда приятно услышать, что она – ведьма.

      Корнуолл нехотя отпустил рукоять.

      – Выбирай выражения, – посоветовал он ворчливо.

      Ведьма оскалила в ухмылке щербатый рот и повела гостей по темному, сырому и затхлому коридору. Тот упирался в крошечную комнатку с полом, покрытым вылинявшим ковром. У одной стены находился камин, весь черный от многолетней сажи и копоти. Солнечный свет, проникавший в комнатку через большие окна, подчеркивал скудость обстановки. На узкой полке под подоконником выстроились в ряд чахлые комнатные растения. Убогости прочей мебели разительно не соответствовал украшенный вычурной резьбой стол, стоявший посреди помещения. Он был застлан скатертью, на которой посверкивал серебряный чайный сервиз. Ведьма указала гостям на стулья, а сама села поближе к чайнику, из носика которого вовсю валил пар.

      – Теперь мы можем поговорить, – сказала она, беря кружку, – о былом, о том, что переменилось, и о том, что вы здесь делаете.

      – Я хотела бы узнать о своих родителях, – промолвила Мэри. – Я ничего о них не знаю: кто они, как попали сюда, что с ними сталось?

      – Они были хорошими людьми, – отозвалась ведьма, – но очень, очень странными, не похожими на других. Они не смотрели свысока на обитателей Пустынного Края, не таили ни на кого зла и обладали даром понимания. Они разговаривали с каждым встречным. А вопросы, которые они задавали… Ох уж эти мне вопросы! Я никак не могла сообразить, что привело их сюда. Они не занимались никаким делом. Когда я спросила их напрямик, они сказали, что приехали отдохнуть.