Все ловушки Земли. Клиффорд Саймак

долиной; чуть выше тропы, что вела вниз, маячил вездеход, похожий в лучах восходящего солнца на огромного оседланного жука.

      Олдер, малопривлекательный на вид гномик с кривыми ножками, поднялся с подиума, приветствуя гостей. Поздоровавшись, земляне уселись на корточки. Делберт с высоты своего положения на плече Смита состроил Олдеру гримасу. Некоторое время все молчали; затем Макензи, решив обойтись без формальностей, произнес:

      – Мы освободили Делберта и привели его обратно.

      – Он нам не нужен, – нахмурился Олдер, в его мыслях сквозило отвращение.

      – То есть как? – изумился Макензи. – Он же один из вас… Нам пришлось изрядно потрудиться…

      – От него сплошные неприятности, – объявил Олдер. – Он никого не уважает, ни с кем не считается, все делает по-своему.

      – Вы лучше на себя посмотрите! – вмешался Делберт. – Тоже мне, музыканты! Вы злитесь на меня из-за того, что я – другой, что мне плевать…

      – Вот видите, – сказал Макензи Олдер.

      – Вижу, – согласился тот. – Впрочем, новые идеи рано или поздно обретают ценность. Возможно, он…

      Олдер ткнул пальцем в Уэйда.

      – С ним все было в порядке, пока не появился ты! Ты заразил его своими бреднями! Твои глупейшие рассуждения о музыке… – Олдер запнулся, вероятно, от избытка чувств, потом продолжил: – Зачем ты пришел? Кто тебя звал? Что ты лезешь не в свое дело?

      Уэйда, казалось, вот-вот хватит удар.

      – Меня ни разу в жизни так не оскорбляли, – прорычал он и стукнул себя кулаком в грудь. – На Земле я сочинял Музыку с большой буквы! Я никогда не…

      – Убирайся в свою нору! – крикнул Олдеру Делберт. – Вы все понятия не имеете о том, что такое музыка. Пиликаете изо дня в день одно и то же, нет чтобы выбиться из колеи, сменить кожу, перестроиться. Дурни вы старые, пни замшелые!

      – Какой язык! – воскликнул Олдер, в ярости потрясая над головой сжатыми кулаками. – Да как ты смеешь!..

      Чашу захлестнула мысленная волна злобы.

      – Тихо! – гаркнул Макензи. – Кому говорят, ну-ка тихо!

      Уэйд перевел дух, его лицо сделалось чуть менее багровым. Олдер присел на корточки и постарался принять невозмутимый вид. Мысли остальных перешли в неразборчивое бормотание.

      – Вы уверены? – спросил Макензи. – Уверены, что не хотите возвращения Делберта?

      – Мистер, – ответил Олдер, – мы были счастливы, когда узнали, что его забрали.

      Другие дирижеры поддержали это заявление одобрительными возгласами.

      – По правде сказать, мы не прочь избавиться кое от кого еще, – прибавил Олдер.

      С дальнего конца Чаши долетела мысль, содержавшая в себе откровенную издевательскую насмешку.

      – Судите сами, можно ли ужиться с такими, – Олдер пристально поглядел на Макензи. – А все началось из-за… из-за… – Так и не найдя подходящего эпитета для Уэйда, он снова сел; возбуждение миновало, и мысли потекли с прежней четкостью: – Если они покинут нас, мы будем искренне рады. Из-за них у нас постоянные склоки. Мы не можем сосредоточиться,