Исчадие рая. Luce Inferni

не важно. Не сейчас. Похитили, влипла во что-то, с кем-то или ещё как-нибудь – не важно. Что бы дальше не происходило – по любому выберусь. С моими-то навыками. И это в МИЛЛИОНЫ раз лучше, чем второй вариант.»

      Как вам не сложно было догадаться, он заключается в том, что я что? Конечно же, опять не проснулась. Не в прямом смысле конечно. Ну, вы поняли.

      – « Боже, я так редко тебя о чём-то прошу! Пожалуйста, прости меня за всё и сделай так, чтобы сейчас я оказалась в каком-нибудь глухом подвале. Можно, даже в каком-нибудь бункере в лису или километрах в 10 до ближайшей цивилизации, но главное что бы в реальности. Пожалуйста!»

      Прошу вас, не думайте, что я ненормальная. Я в полнее себе адекватный человек. Просто я предпочитаю выбираться оттуда, откуда выход вообще есть. Не важно, что нужно будет сделать с некого рода препятствиями, в виде киллеров или охранников. Договоримся. По-хорошему или по-плохому уже не суть. В итоге, ты все равно сделаешь их парадный вход своим парадным выходом и спокойно поднимешься наверх навстречу яркому солнышку, которое ласкает твоё лицо. Все прекрасно, ты безмятежно радуешься жизни, (скорее всего стоя на горе уже немножко не шевелящихся дядечек-киллеров с пистолетом в руке, который, разумеется, принадлежит одному из них.) Но вы не подумайте плохо, это только в том случае, если договориться по-хорошему не получилось. (хотя у меня это ещё ни разу не получалось). Поэтому подробности можно и опустить. Главное, что ты счастлива и радуешься жизни.

      Но вот второй исход событий меня нисколько не радует. Совсем.

      Конечно, больше всего меня огорчает моя немощность в этой ситуации.

      Плюс, я в минусе. По одной очень простой причине. Человек, что владеет информацией, владеет всем миром. А Я не то, что какой-то важной информацией не владею, так ещё ничерта не понимаю (одна хренотень твориться) и вдобавок, даже Возраста своего не помню. Поэтому, искренне надеюсь, что мне удалось убедить вас в своём совершенно взвешенном и благоразумном выборе.»

      Где-то вдалеке послышался шорох. Что это? Шелест одежды? Звук шагов? Голоса? Их становилось всё больше. Как начинающийся дождь, сначала первая капля, совсем не заметная, потом вторая, третья, четвёртая, теперь заметные всем, пятая, шестая, а за ними мириады капель шумящих и переливающихся во всей своей красе, стеной льющихся с неба, это место за считанные секунды наполнялось шумом.

      Глубоко внизу блеснул огонёк. Он метнулся из стороны в сторону, танцуя, описывая самые необычные фигуры и зигзаги, будто им размахивала чья-то невидимая, лёгкая рука. Его мягкий жёлто-оранжевый свет, льющийся так плавно и красиво, как маленькая церковная свеча, мирно тающая в лампаде, завораживал и манил. Покружившись несколько минут, он резко остановился. Замер, будто кто-то остановил время, но забыл сказать об этом, и я осталась единственным его зрителем, а потом исчез, породив после себя водоворот огней стремительно поднимающихся вверх, упорядоченно, один за другим, как по винтажной лестнице. Ведомые кем-то неощутимым, но наверняка, не менее прекрасным, чем они сами, огни заполняли всё вокруг меня