Исчадие рая. Luce Inferni

– безусловно, глупы, иногда даже чересчур, но не настолько, чтобы не смочь сделать подобный выбор. Не находишь?

      Змея сделала несколько плавных движений и, извиваясь, поползла в мою сторону. Лоран попыталась пойти назад, но её ноги увязли в этой непонятной черной жидкости, что она приняла за воду, и она просто упала на спину. А это страшное существо было уже рядом, подбираясь всё ближе и ближе. Змея плавно забралась по её лодыжке и, угрожающе шипя, и стала подниматься выше. Лоран ощущала, как змея ползла по её телу, вызывая панику и волны мурашек. Ей хотелось кричать, но внутри не было ничего. Как будто резко лишившись голоса, не получалось выдавить из себя ни звука. Змея обвила шею и начала душить. Она усиливала хватку, настолько, что даже со всей силы вцепившись в неё руками, Лоран ничего не могла сделать.

      По телу пробежали волны жара и холода одновременно.

      « Неужели это мой конец? Я умру? Нет, нельзя, я так ничего и не узнала. Что за чертовщина? »

      В глазах начало темнеть. Не хватало воздуха. Лоран безнадёжно держалась за своё горло. Мальчик подошел к ней, и тихо прошептал что-то, но она не услышала. Ей оставалось лишь, полагаясь на помутневшее зрение, различать движения его губ. Он, улыбаясь самой доброй и чистой улыбкой, сказал:

      – До встречи.

      А потом щёлкнул пальцами и вся гладь под ней начала трескаться со звонким хрустом.

      Всё вокруг разлетелось в дребезги, как стекло от шальной пули. По небу пошли огромные трещины. Горизонт смешался с землёй. Она медленно начала погружаться в чёрную, мрачную пустоту, что темнее самой природы мрака, вместе с руинами этого мира. Стеной, с безмолвным холодом, хлынул дождь. Откуда, одному Богу известно. А Лоран всё падала, падала в гробовой тишине, ощущая капли на своём лице и дрожь во всём теле. Не было ни звука воды, ни звука осколков. Ничего не было слышно. Она ничего не слышала. Небо, покрытое трещинами, всё больше отдалялось, а Лоран, всё глубже и глубже проваливалась в неизвестность……

      Блики от ночных фонарей и светофоров, разноцветной мозаикой складывались на потолке. Темные бархатные шторы этой ночью были одёрнуты к краю окна, поэтому в комнате было светлее, чем обычно. На идеально-отполированном паркете стояла массивная, но изящная мебель из темно-бурого дерева. В углу, на кровати, Лоран открыла глаза, закутанная в черное шёлковое одеяло. Её жутко мутило. Сделав над собой титаническое усилие, чтобы просто перевернуться, она бросила взгляд на прикроватную тумбочку, и, еле дотянувшись до нее, взяла в руку свой аларм с вечно заедающим сенсором, чтобы тот соизволил показать время. Наконец на черном кубике загорелись красные цифры.

      02:17.

      « Середина ночи. Чёрт, присниться же такое…»

      Она со стуком вернула будильник на место, стянула одеяло, и, в одной майке, буквально сползла с кровати, чтобы добраться до уборной.

      В голове пульсировала кровь и беспрерывно выла сирена.

      « Что ж так плохо-то? Даже похмелье, и то легче бывает. Организм, за что ты так со мной? »

      Всё вокруг закружилось, поэтому ей пришлось