Фотофиниш. Свет гаснет. Найо Марш

как ты, – сказала она, – но я отказываюсь быть «вполне понятой» и собираюсь переодеться. Мне нужно как следует умыться и сменить одежду. И выпить, кстати.

      Она открыла свой чемодан, порылась в нем и выудила комбинезон, который, к счастью, был сшит из немнущегося материала. Затем она пошла в ванную, оборудованную словно дворец для короля водопроводчиков. Аллейн переоделся молниеносно – в этом он был специалистом – и смешал два коктейля. Они сели рядышком на огромной кровати и осмотрелись.

      – Все это сделал какой-нибудь американский супер-дизайнер интерьеров, тебе не кажется? – сказала Трой, отхлебнув коктейль из бренди с сухим мартини.

      – Ты считаешь? – спросил Аллейн, передразнивая шофера Берта.

      – Считаю, – сказала Трой. – Через ковер нужно пробираться, просто так по нему не пройдешь.

      – Это не ковер. Это примерно двести овечьих шкур, сшитых вместе. Местный колорит.

      – Мы, конечно, можем сколько угодно хихикать, но давай признаем: все это действительно производит потрясающее впечатление. Но все какое-то нечеловеческое. Вот если бы где-нибудь нашлось что-то потрепанное или неподходящее.

      – Мы, – засмеялся Аллейн. – Мы подходим под оба эти определения. Допивай, нам лучше не опаздывать.

      Спускаясь на первый этаж, они смогли в полной мере оценить холл с гигантским пылающим камином, с развешанным по стенам смертельным оружием всех видов, с ткаными гардинами в стиле маори и большой полуабстрактной деревянной скульптурой, изображавшей обнаженную беременную женщину с самодовольной усмешкой на лице. Из-за одной из дверей доносились звуки беседы. Один настойчивый мужской голос звучал громче остальных. Последовал взрыв общего смеха.

      – Боже правый, – прошептал Аллейн, – да тут собралась целая компания гостей.

      В холле стоял смуглый мужчина, относивший в их комнату багаж.

      – Прошу в гостиную, сэр, – без всякой необходимости сказал он и распахнул дверь.

      В дальнем конце длинной комнаты стояла группа из десятка человек, преимущественно мужчин. В центре всеобщего внимания находился персонаж с величавой седой бородой, стриженными ежиком волосами, в бархатном пиджаке с мягким галстуком, в монокле и с цветком в петлице. Он вел себя как опытный raconteur[8], который, сказав mot[9], старается сохранить бесстрастное лицо. Его слушатели едва пришли в себя после приступа веселья. Секретарь с соломенными волосами, державший в руке бокал, даже похлопал пальцами левой руки по запястью правой, изображая аплодисменты. В этот момент он как раз повернулся, увидел Аллейнов и склонился к кому-то, сидевшему на диване, повернутом спинкой к двери.

      – Ах да, – сказал голос, и мистер Реес встал и подошел, чтобы поприветствовать своих гостей.

      Он был небольшого роста, смуглый, и с небольшим количеством того, что иногда называют «жирком про запас». Глаза у него были большие, лицо закрытое – из тех, которые легко забываются, так как ничего не выражают.

      Он пожал чете Аллейнов руки и сказал, как рад принять их в своем доме;

8

Рассказчик (фр.).

9

Острота (фр.).