Литературные портреты. Александр Сидоров

Никитин довольно редко возносится в высоты мистического экстаза. Его философские думы чаще всего ограничиваются областью морали. Мораль эта носит ярко выраженный стоический характер. В стихотворении «Н. Д.» (1849) он проповедует культ страдания, очищающего сердце человеческое:

      И если бы от самой колыбели

      Страдание досталося тебе,

      Как человек, своей высокой цели

      Не забывай в мучительной борьбе.

      Стоицизм у Никитина берет верх над унынием. Никитин не умеет плакать в минуты тоски: он сердится. Любопытно сравнить элегический «Дуб» Мерзлякова («Среди долины ровныя») и байронический «Дуб» Никитина (1850); финальный куплет этого стихотворения гласит:

      Не знает он свежей прохлады,

      Не видит небесной росы

      И только – последней отрады –

      Губительной жаждет грозы!

      В стоическом стихотворении «Тайное горе» (1850) скрытный поэт воспевает «молчаливое горе» и «гордое горе»:

      Участье – жалкая отрада.

      К чему колени преклонять?

      Свободным легче умирать.

      Легче ли жить, будучи «свободным индивидуалистом», – в это наш русский стоик не вникает: он боится смерти. Одно из предсмертных, очень известное стихотворение Никитина «Вырыта заступом яма глубокая» (1860) – могучий, заключительный аккорд, достойный всей стоической морально-философской лирики поэта. Как герой стихотворения «Портной», поэт роет себе могилу еще заживо, но только в воображении, и в последний раз прощается с природой и любимыми своими птицами:

      Гостья погоста, певунья залетная,

      В воздухе синем на воле купается,

      Звонкая песнь серебром рассыпается.

      К людям же обращается с гордыми и отчасти брезгливыми словами:

      Тише! О жизни покончен вопрос!

      Больше не нужно ни песен, ни слез!

      Причем в этих же словах слышатся и моральная строгость к самому себе (не нужно «песен»), и великое благоговение к божественной силе рока, ставящей пределы человеческому существованию…

      Если никитинская лирика созерцаний природных и морально-философских дум и грез высокохудожественна и прекрасна, то чисто любовная лирика Никитина слаба и малоинтересна. Поэт слишком много рассуждает и слишком мало чувствует наедине с женщиной. В стихотворении «Не повторяй холодной укоризны» (1853) он представляет любовь с одной социальной ее стороны и жалуется… на свою бедность. Никитину свойственен своеобразный тон любовной лирики: вздохи бобыля по невозможному для него семейному счастью. В стихотворении «У него нет думы» (1856) он рисует себе картину счастья семьянина:

      Сядет он усталый

      С милою женою,

      Отдохнет в беседе

      Сердцем и душою.

      На дворе невзгода,

      Свечка нагорает…

      На полу малютка

      Весело играет.

      И мрачно думает про свою бобыльскую долю:

      Облаку да ветру

      Горе перескажешь

      И с подушкой думать

      С вечера приляжешь.

      Отчасти